Темные глаза девочки тревожно перебегают с целительницы на Доррина.

Оглядевшись, Доррин видит, что Рилла приставила табурет к книжному шкафчику, на котором стоит около дюжины книг. Выдвинув его на середину комнаты, юноша садится прямо перед Фризой.

— Признаться, я не очень-то разбираюсь в девочках, — начинает он, стараясь придать ребенку побольше уверенности, — но у меня есть кобылка. Наверное, ты могла бы назвать ее девочкой-лошадкой. Ее зовут Меривен.

— Дурацкое имя для кобылы, — грубовато замечает Рилла.

— Ну, она так представилась. Что я мог поделать? — отзывается Доррин, пожав плечами и положив руки на колени. — А тебя как звать? Может, Снежная Киска?

Фриза молча смотрит себе под ноги, на дощатый пол перед очагом.

— Или девчушка-резвушка? — Доррин умолкает, потом заговаривает снова: — Думаю, моя Меривен тоже когда-то была изрядной резвушкой. Она рассказывала, что вечно куда-то спешила. Правда, мы с ней тогда не были знакомы.

— Лошади... не разговаривают.

— Да, они больше отмалчиваются, но Меривен поговорить любит. Особенно, когда дорога длинная: у нее всегда есть, что порассказать. То о травке толкует, то на оводов жалуется, а то... — он делает паузу. — Конечно, она уже большая девочка, но ведь и ты когда-нибудь вырастешь.

Доррин ощущает исходящую от матери волну страха, но заставляет себя улыбнуться.

— Но ты, наверное, умница, а Меривен хоть и большая, а глупышка. Бывает что летом, на лугу, она просит меня снять с нее седло и катается по траве. Ей очень нравится запах зеленой травки.

— Ты... ты сам дурачок.

— Мне мама тоже так говорила. Это было давно, но с тех пор я, похоже, так и не поумнел.

Фриза косится на Доррина с интересом, но продолжает жаться к ногам матери.

— Может быть, как раз поэтому мы с Меривен так ладим, — продолжает юноша. — Хочешь с ней познакомиться? Я покажу ее тебе, только сначала взгляну на твою ручку.

— У тебя что, и правда есть лошадь? — спрашивает мать девочки.

— Для подмастерья он не такой уж бедняк, Мерга, — говорит Рилла.

— Меривен существует на самом деле, — ухмыляется Доррин. — Я привязал ее рядом с домом к кусту бузины.

— Бузина — не лучший корм для лошади, — замечает Рилла.

— Я покормил ее перед отъездом.

— А можно мне ее погладить? — спрашивает Фриза.

— После того, как мы хорошенько вправим твою ручку, — отвечает Доррин.

— Ручка болит.

— Я знаю. А в каком месте?

— Вся болит.

Не вставая, Доррин пододвигается на табурете поближе к матери и дочке.

— Можно мне взглянуть?

Девочка остается у ног матери, однако когда Доррин касается пальцами ее руки, не отстраняется.

— Думаю, надо наложить лубок, — высказывается Рилла.

Доррин, ощутив перелом, кивает. Кроме того, он чувствует, что малышка голодна.

— Есть у тебя кусочек хлеба? Ей бы покрепиться.

— Она может поперхнуться.

— Малышка, мы хотим вылечить твою ручку, — говорит юноша, серьезно глядя на Фризу. — Может быть, на момент тебе сделается даже больнее, но это сразу пройдет, а потом будет легче. А когда закончим, дадим тебе хлебца.

— Мерга, — обращается к матери целительница, — надо будет подержать девочку, чтобы не дергалась. Сумеешь?

Молодая женщина кивает.

Девочка стонет, но мать и целительница держат ее крепко, а Доррин быстро соединяет концы сломанной кости, одновременно укрепляя внутреннюю гармонию. Рилла ловко накладывает лубок, и спустя несколько мгновений успокоившаяся Фриза уже берет здоровой ручонкой кусочек хлеба.

— Готово, малышка, — говорит Доррин, прикасаясь пальцами ко лбу девочки. — Если ты не будешь ни на что натыкаться, ручка скоро заживет,

Мерга вопросительно смотрит на Риллу, потом на Доррина.

— Четыре, может быть пять восьмидневок, — уточняет юноша.

— Ты обещал показать лошадку, — напоминает девочка.

— Покажи ей, — говорит Рилла, — а я тем временем расскажу Мерге, что надо делать.

— А можно еще хлебца? — просит Фриза.

— Сейчас принесу, — говорит Доррин и спешит на кухню. Как только он возвращается, девочка жадно хватает хлеб, а целитель осторожно, чтобы не задеть больное место, поднимает ее на руки.

— Через две восьмидневки приводи дочку ко мне, посмотреть, как заживает. И следи, чтобы рука ни обо что не ударилась и все такое... — слышит он за спиной наставления Риллы перед тем, как закрыть за собой дверь.

— Смотри, — говорит он Фризе, останавливаясь возле кобылы, которая, несмотря на горечь, все-таки обгрызла куст бузины. — Вот и Меривен.

— Славная, — лопочет девочка.

Утро стоит безветренное и ясное, а снег сверкает так ярко, что Доррин невольно щурится, вспоминая белые мостовые Фэрхэвена.

Меривен подставляет лоб, и Фриза гладит кобылу здоровой рукой.

— Ну, нам пора идти, — говорит Доррин, заметив, что девочка ежится от холода.

— До свиданья, лошадка.

Зайдя в дом, юноша плотно закрывает дверь и ставит Фризу на пол.

— У него есть всамделишная лошадка, черненькая, — сообщает она.

— Спасибо, великий, — говорит со слезами на глазах Мерга, кланяясь Доррину. — Нам надо домой.

Доррин смотрит на Риллу, но морщинистое лицо целительницы остается совершенно невозмутимым. Юноша открывает дверь и провожает взглядом мать с дочерью.

— Закрой дверь, Доррин. Нечего тут холод напускать.

— Чего ты ей наговорила?

— Сказала правду — что ты великий целитель. Молодой, но великий.

— Тьма, я всего лишь неплохой кузнец, а если и целитель, то недоучка.

— Послушай-ка, паренек! В твоих костях достаточно гармонии чтобы загнать любого Белого мага аж за Северный Океан. Я ведь видела, что ты сделал для девочки.

Доррин хмурится.

— Она вовсе не прищемила руку. Ее отец бил их обеих, и я хотел бы...

— Ты не можешь устраивать за людей их жизнь.

— Ты права. Я сделал что мог, но этого недостаточно.

— Иначе и быть не может. Ты делаешь в целительстве все, на что способен, однако одного лишь владения магией гармонии недостаточно, — говорит Рилла, окидывая Доррина с головы до ног взглядом удивительно ясных и молодых голубых глаз. — Скажи, достаточно ли иметь сильные руки, чтобы быть хорошим кузнецом?

— Нет.

— А может выращивание трав подсказать тебе, как их использовать? Тоже нет. Ты таков же, как и все Черные, но... — тут Рилла делает паузу. — Может, с тобой все не так плохо. Ты, по крайней мере, умеешь слушать людей, а в сочетании с твоими способностями это сулит многое. Возьмем сломанную кость, как у малютки Фризы. Чтобы она срослась, нужно соединить сломанные концы, но как ты поддерживаешь их вместе, чтобы не разошлись?