– Так ты берешь с собой птицу? – спросила ее Керенса еще в квартире, сразу после службы.

Полли пожала плечами. Она была бы только рада захватить с собой Нила, тем более что тот всегда нравился Тарни. Они договорились, что на время службы Полли оставит его дома, зато возьмет с собой на поминки. Керенса переоделась в летнее платье, но Полли осталась в черном: ей казалось, что иначе она проявит неуважение к умершему.

– Да ничего подобного, – возразила Керенса, – неуважением будет не пойти туда и не оторваться от души. Тарни наверняка бы понравилось это мероприятие.

– Если ему что и понравилось бы, так это вернуться домой живым и невредимым.

– Ну да, и как следует повеселиться на великолепной вечеринке, которую устраивает один хвастливый идиот. – Критически разглядывая себя в зеркало, Керенса подкрасила губы.

Полли крепко обняла ее:

– Спасибо тебе за поддержку. Ты всегда меня понимала…

– Уверена? – хмыкнула Керенса. – По правде говоря, я считала твой переезд сюда полной глупостью. Я даже не сомневалась, что ты вернешься домой дней через десять в обнимку со своим серым диваном. Вообще-то… – Керенса покопалась в своем телефоне, после чего продемонстрировала приятельнице фото весьма симпатичного домика.

– Что это? – поинтересовалась Полли, разглядывая его.

– Дом, – сказала Керенса. – Дом в пригороде! – Последние слова она буквально выплюнула.

– И что?

– Да то, что я собиралась купить его! Чтобы ты могла поселиться со мной, когда сбежишь с Маунт-Полберна. Я скучала по тебе, балда ты этакая!

Полли снова обняла подругу:

– Я люблю тебя.

– Знаю, – сказала Керенса, обнимая ее в ответ. – И все же, несмотря ни на что, я думаю, что здесь тебе лучше.

Полли всхлипнула, пытаясь справиться со слезами.

– Но это же правда, верно? – спросила Керенса. – Такое чувство, что ты наконец-то живешь полной жизнью.

Им вдруг показалось, будто они на мгновение вновь превратились в подростков, которые тайком пробирались в комнату Полли, сжимая в руках бутылки с имбирным пивом.

– Ну ладно, нам пора, – вздохнула Керенса. – Не позволяй мне слишком уж напиваться: не хочу, чтобы меня лапал этот американский придурок.

– А ты не позволяй напиваться мне, а то я могу ляпнуть что-нибудь ужасное в присутствии Селины.

– А как насчет того, чтобы пообниматься с другим американцем? – поинтересовалась Керенса. – Я сейчас говорю о высоком блондине.

– Вряд ли Хакл напьется до такой степени, что я заинтересую его, – покачала головой Полли.

– Ну хорошо, а птицу-то ты берешь с собой или нет? – улыбнулась собеседница.

– Разумеется, – сказала Полли, поворачиваясь к Нилу. – Я уже повязала ему галстук-бабочку.

Настала очередь Керенсы многозначительно качнуть головой.

Автобусы – а их было три – петляли по золотистым холмам, направляясь в страну заката. Из одного или двух явственно доносилось пение. Значит, мужчины после службы прогулялись еще и в паб. Патрик не остался равнодушным к истории Нила, хотя он, как и Керенса, намекнул Полли, что тупик вполне мог бы обойтись и без галстука.

– А по мне, так выглядит очень мило, – возразила Полли. – Пусть поприветствует хозяина вечеринки, а потом может скакать в свое удовольствие без галстука.

Тайный поворот к пляжу Рубена теперь не был таким уж тайным: узкую дорогу озарял свет многочисленных фонарей. Два широкоплечих, не слишком дружелюбного вида парня заглянули в автобус и пообщались с водителем, после чего пропустили гостей дальше.

По обочинам дороги, ведущей к морю, стояли жаровни. Благодаря им ранний вечер казался ярче и как-то… нарядней, что ли. Вдалеке звучали отголоски музыки. Полли бросила взгляд на Керенсу, на лице у которой было написано: «Ну и ничего особенного».

– Да ладно тебе, – сказала Полли. – Похоже, нас ждет что-то захватывающее. Почему бы и правда не воздать должное Тарни? А с Рубеном можешь совсем не общаться.

– Тоже верно, – кивнула Керенса. – Но только подумай: он же потратил на это КУЧУ денег!

Наконец автобусы припарковались, и народ, нервно озираясь, начал выбираться наружу.

– Сюда, сюда! – прокричала властного вида особа, указывая на тропинку, ведущую через дюны и освещенную пламенем свечей.

Женщины неловко ковыляли на высоких каблуках. Полли сбросила сандалии. Песок, не успевший остыть после жаркого дня, был теплым на ощупь.

Поднявшись на последнюю дюну, с которой открывался вид на море, все замерли в восхищении.

– Вот это да! – ахнула Керенса.

Весь пляж был увешан гирляндами фонариков. К маленькому кафе пристроили большой крытый бар. Многочисленные официанты уже ожидали гостей с подносами, уставленными шампанским. По пляжу вовсю сновали шикарно одетые люди – друзья и знакомые Рубена. Они о чем-то оживленно переговаривались, а некоторые уже начали танцевать. Прямо на пляже была установлена большая сцена для диджея, но пока что она служила подмостками для группы, которая наигрывала какое-то чувственное регги.

В воздухе восхитительно пахло жарким, и вся атмосфера была пропитана предвкушением чего-то особенного.

– Черт возьми, – прошептал один из приезжих, разглядывая это великолепие. Всем им, чья жизнь крутилась вокруг моря и скромного паба, было как-то не по себе.

– Вот это я называю «оторваться», – с восторгом произнес другой, но по-прежнему даже не сдвинулся с места.

Наконец вперед вышли официанты со своим шампанским. Рубен взял два бокала и вручил их Полли и Керенсе. Две хорошенькие девушки, с которыми он до этого разговаривал, мгновенно надули губки.

– Привет и добро пожаловать на мои великолепные поминки по Тарни! Я просто молодец, что сумел организовать все это!

– И часто ты покупаешь себе благодарность? – не утерпела Керенса.

– Хватит грубить, – осадила ее Полли.

Она обняла Рубена:

– Ты и правда большой молодец. Не сомневаюсь, что это будет лучшая в своем роде вечеринка. Близкие Тарни не забудут твоей доброты.

– Я знаю, – сказал Рубен.

Как оказалось, запах жаркого исходил из ямы, где целиком поджаривали свиные туши, натертые специями. В другой стороне ярко пылал большой костер, искры от которого взлетали в самое небо. Его тепла хватит, чтобы согреться с наступлением ночи. В крытом баре были развешены фотографии Тарни. Полли остановилась у снимка, где тот чинил сеть. Фото было сделано под тем же углом, под каким она обычно наблюдала за Тарни из квартиры. Вот и теперь казалось, что она просто смотрит в окно.

Весь пляж был залит светом, и все же самым потрясающим зрелищем оставалось небо, раскрашенное, как по заказу, в розовые и фиолетовые тона.