– Да не за этим я вас звала! Не собираюсь я вас убивать! – восклицаю я, прежде чем сёстры дадут дёру.

– Правда? – В голосе Лисс звучит разочарование. Она медленно опускает голову.

– Кстати, как тебе моя новая грудь? – интересуется Лисс затем как ни в чём не бывало.

– На вид тяжёлая. Спина не болит? – спрашиваю я.

– Она нарочно мышцы укрепила, чтобы держать дополнительный вес, – скучающим тоном поясняет Каста, разглядывая аллеи скульптурного сада. – Терпеть не могу эти штуки. Йа-йин – полные кретины.

– Разве ты не злишься? – спрашивает Лисс, запахивая плащ и скрывая свою невероятную грудь. Наконец-то.

– Из-за чего?

– Мы про тебя совсем забыли, – отвечает Каста. – С нами бывает.

– Но теперь-то вы меня вспомнили? – взволнованно уточняю я.

– Орна, как можно забыть дорогую подругу! – порывисто восклицает Лисс.

У меня сейчас от них голова разболится.

– Ты что-то хотела, – утвердительным тоном произносит Каста. Кажется, она смотрела на меня, но по белым глазам определить трудно.

Пора.

– У меня проблема, – начинаю я и смаргиваю почти непритворные слёзы.

Лисс сразу проникается ко мне сочувствием. Обнимает за шею – нелёгкая задача, учитывая, какой нас с ней разделяет буфер. Точнее, буфера. А потом Лисс сама разражается слезами.

– Дорогая, что мы можем сделать? – произносит она сквозь рыдания. – Как тебе помочь?

– Ты беременна, – замечает Каста.

Поразительная наблюдательность. Моего живота только слепой бы не заметил. Стыдливо прячу лицо на плече у Лисс и шепчу:

– Да.

Лисс отстраняет меня, окидывает взглядом и восклицает:

– Это же чудесно!

Поворачивается к сестре за подтверждением:

– Правда?

– Она не спросила разрешения, – невозмутимо произносит Каста. Смотрит на меня оценивающе.

– Я забеременела случайно, – объясняю я.

– Ты должна оставить ребёнка! – провозглашает Лисс и повторяет, обращаясь к Касте: – Она должна его оставить!

– Орна этого и хочет. Для того она к нам и обратилась.

– А-а. – Кажется, до Лисс постепенно доходит. Она окидывает взглядом сад, будто высматривая шпиона. Но вокруг никого, только на высоте кружат летучие мыши.

– Прошу вас, помогите. Мне больше не к кому обратиться, – умоляю я. Лисс – девушка впечатлительная, убедить её выручить кого-то из беды – раз плюнуть. А вот Каста не так проста. Кажется, её мои слёзы не тронули.

Лисс уже на моей стороне. Глядит на сестру умоляющими глазами. Но лицо Касты непроницаемо.

– Для тебя очень важно родить этого ребёнка? – произносит она.

– Важнее всего на свете.

– А если брат запретит?

Открываю было рот, чтобы ответить, но тут же передумываю. Чутьё подсказывает – бдительность терять нельзя. Такое чувство, будто меня испытывают. Я, конечно, знала, какой ответ правильный, но даже выговорить такое не могла. К тому же необходимо, чтобы Каста поверила в мою искренность. Нет, здесь нужна правда.

– Аборт делать не буду, – отвечаю я. – Ни в коем случае.

Не успеваю договорить и уже жалею о своей откровенности. Если сёстры передадут мои слова Ледо, он меня бросит в тюрьму. И тогда с побегом ничего не получится.

Лисс с тихим шипением втягивает в себя воздух. Жду, глядя прямо в белые глаза Касты. Трудно сказать, как она отреагирует на такое своеволие со стороны Должницы.

– Мы поговорим с Ледо, – медленно произносит Каста. Отворачивается и, ничего не прибавив, шагает прочь.

Лисс несколько секунд растерянно переводит взгляд с меня на сестру, явно разрываясь между нами. Наконец с извиняющимся видом порывисто целует меня в щёку и спешит вслед за Кастой.

Ледо принимает нас с Ринном за завтраком. Он сидит за столом, перед ним – тонкие полоски варёной рыбы во фруктовом соусе. В белой парчовой мантии, почти под цвет бледной кожи, Ледо напоминает призрак. Лицо обрамляет густая масса заплетённых в косы и собранных в узлы волос. Отделанные драгоценными камнями обручи и переплетающиеся красно-синие ленты – единственные цветные пятна среди всей этой белизны, если не считать бледно-голубых глаз. Они у всех натка такие, это их национальная черта.

– Драгоценная Орна, – мягко произносит Ледо. – Как я счастлив тебя видеть.

– Для меня большая честь быть вновь приглашённой за ваш стол, – отвечаю я.

– И не менее драгоценный Ринн здесь. Смею надеяться, твои плодотворные труды приносят тебе одну лишь отраду?

Муж растерялся так, что смотреть было больно. В то время в высшем обществе модно стало изъясняться в напыщенном, наигранно сентиментальном стиле, и Ледо тоже перенял эту манеру. Ринн понятия не имел, как надо отвечать, и последовал моему примеру, пробормотав что-то про «большую честь».

Широким взмахом Ледо предлагает нам садиться. Стол вырезан из микоры, так же как и деревянные панели на закруглённых стенах комнаты. Почти всё в апартаментах Каракасса выполнено из огромных корней, проросших сквозь потолок пещеры, где располагается Вейя, и тянущихся до самого района Корни.

Поблизости стоят два телохранителя, Кайдус и Джирт. У обоих на поясах висят огромные изогнутые клинки. Кайдус здоровенный, краснолицый, с густой гривой светлых волос. Джирт, наоборот, лысый и больше всего смахивает на живой труп. Я их обоих знаю, но не очень хорошо. Сейчас телохранители особой бдительности не проявляют – мы же из Кадрового состава Ледо, а значит, являемся доверенными лицами Плутарха. Уж от кого, от кого, а от нас Ледо опасность не грозит.

Появляются служанки с тарелками хлеба, сочных спор, кусочками рыбы и дорогими фруктами, которые выращивают на полях под самой поверхностью. Я была ужасно голодна, но знала, что не смогу проглотить ни кусочка. Я уже целый оборот ничего не ела. От страха желудок будто в узел скрутился. Зато Ринн, нисколько не смущаясь, сразу потянулся к тарелкам. Пришлось пихнуть его локтем. Забыл, что трапезу должен начинать Плутарх. Покраснев, Ринн отдёргивает руку.

– Присоединятся ли к нам близнецы? – спрашиваю я, чтобы сгладить неловкость.

– Близнецы делают всё, что заблагорассудится, не оглядываясь ни на кого, кроме друг друга, – с едва заметной улыбкой отвечает Ледо. Ох, не нравится мне его тон.

Служанки молча накрывают на стол, затем удаляются. Лицо Ледо сразу становится очень серьёзным, и это меня пугает. Не знаю, что ему сказали близнецы. Знает ли он, что в скульптурном саду я объявила, что готова ослушаться его приказа?

– Когда вы изъявили желание вступить в брак, я с восторгом дал своё согласие, – произносит Ледо. – Некоторые утверждали, что нежные чувства между двумя сотрудниками Кадрового состава ни к чему хорошему не приведут. Говорили, что мужчина будет избегать опасностей и риска, если дома его ждёт милая сердцу супруга. А женщина не сможет в случае необходимости пустить в ход все свои чары, не желая нарушать данный мужу обет верности.