— Зачем? — удивленно спросил Дик.

— У вас ведь есть немного времени? Хорошо, может быть, я смогу предложить вам что-нибудь поинтереснее, — расслабленно махнув маленькой и тонкой, но загорелой рукой, сказал мужчина. — У меня тоже есть время.

«А почему бы и нет?» — подумал Дик и произнес вслух:

— Почему бы и нет?

Он зашел в магазин с деланным безразличием. Внутри — великолепие. Тусклый свет внезапно заиграл на вещах. Бархат, выцветший, абрикосового цвета, — очень-очень древний. На переднем плане современные витрины, а далее, в глубине, — беспорядочное скопление антикварных предметов, ну а если оценивать в целом, промелькнуло в голове у Дика, бесчисленное множество изысканных безделушек, буквально в каком-то метре от улицы, стоят недешево. Все это создавало иллюзию богатства, чудесную, даже если это только иллюзия.

— Вот в таком духе, — задумчиво проговорил мужчина. — Все навалилось скопом. Здесь полагается быть управляющему и продавцу. Но один состарился, ему пришло время выйти на пенсию. И он уходит. Это его право, и я временно занимаю его место. А продавец зачем-то уезжает — хоронить родственника, кажется, — наверное, хватил там лишку, потому как взял да и свалился с лестницы и сломал себе плечо. Вот мне и приходится теперь тащить на себе весь этот воз.

— Вы — владелец? — спросил Дик с некоторым сомнением: все-таки человек этот казался ему уж слишком молодым.

— Я — племянник мистера Принца, Ларри Сент, — к вашим услугам. Мистер Принц — владелец. Но он отсутствует большую часть времени. Ведущий эксперт, занимается оценкой.

— Понятно. То есть на самом деле не очень понятно. Вы хотите сказать, что предлагаете мне работу — что-то вроде продавца? Но я ничего не смыслю в такого рода бизнесе. В любом случае, вы совсем меня не знаете. И потом, разве при этом человеку не нужно подписывать обязательство о материальной ответственности или как это там называется? Я, черт возьми, хочу сказать — это несколько неожиданно, ведь так?

— Дорогой мой, — терпеливо ответил Сент. — Если вы не заинтересовались, то нам не о чем больше говорить. Возможно, другое предложение вам больше подходит. Как вы справедливо заметили, необученному человеку платят не бог весть как много.

— Я не это имел в виду. Просто хотел сказать: стою, жую свой сандвич, и тут вы ни с того ни с сего подбрасываете мне эту идею. Казалось бы, почему вам не дать объявление или что-нибудь в этом роде.

— Совершенно верно, — с расстановкой произнес Ларри, — а что значит дать объявление, как не набрать людей с улицы? Это бизнес высокого класса и, как я уже заметил, восточный. Нам нужен неподготовленный молодой человек для обучения конкретной работе. Даже если бы нам понадобился специалист, мы не стали бы возиться с объявлениями, а пригласили бы сюда человека. Я увидел вас и оценил. Вы — представительный и явно смышленый юноша. И сказали, что ищете работу. Так чего же нам еще желать? Разговариваете вы вежливо, манеры образованного человека. Вы ни в чем не разбираетесь, но это и не важно. У нас бывает где-то с десяток серьезных покупателей в день. Этих вы предоставьте мне или вежливо уйдите от ответа, если мне случится быть в отлучке. Что касается остальных, то вы щебечете вежливые фразы и умасливаете праздношатающихся бездельников, у которых нет ни малейшего намерения что-либо купить. Вот за это мы будем вам платить. Пожалуй, не так чтобы уж очень много, но если вы останетесь и подучитесь, усвоите специальные термины, то получите прибавку. По сути дела, все, что нам нужно, — это иметь продавца, который постоянно бы находился в магазине. Когда меня куда-то вызывают, мне вовсе не нравится вешать на дверь объявление типа: «Скоро вернусь» или «Закрыто из-за Йом-Киппура» или тому подобной фразой из обихода ростовщика. А что касается материальной ответственности, — Ларри пожал плечами, — так тут нечего стащить. Слишком легко все идентифицировать. — Рука его мимоходом коснулась фигурки из слоновой кости, вокруг которой располагались поделки из яшмы. — Но если вас это не привлекает, я, конечно, не обижусь.

— Да нет, привлекает, — сказал Дик, слегка раздраженно.

Сент ничего не ответил. Он стоял, облокотившись о прилавок, скрестив ноги, сложив руки на груди, чуть склонив набок голову, с видом торговца, который не торопит покупателя, соблазнившегося товаром, но не вполне уверенного, что может себе это позволить.

— Так вот, значит, оно как… — пробормотал Дик нерешительно.

— Разве я не говорил, что мы придерживаемся восточного подхода? В такого рода высококлассном бизнесе мы работаем на доверии. И поверьте мне, наш глаз быстро становится наметанным.

— Ну что же, — сказал наконец Дик, казалось помимо своей воли: ситуация из разряда сказок «Тысячи и одной ночи», дикость какая-то. — Во всяком случае, я полагаю, вы человек знающий.

Не было выказано никакого удовольствия или неудовольствия. Сент расцепил руки и оперся кончиками пальцев о прилавок:

— Отлично. А теперь вы, наверное, встретитесь с тем человеком, который на вас рассчитывал?

— Черт возьми, нет. На эти два захудалых рабочих места претендует, наверное, человек двадцать.

— Мне бы не хотелось, чтобы вы кого-нибудь подвели.

— Об этом и речи нет.

— Хорошо. Вы можете для начала сразу же остаться здесь?

— Ну, вообще-то… почему бы и нет.

— Тогда у меня прямо камень с души свалился. Мне еще о многом предстоит позаботиться. Потом мы посчитаем это за полный день, а если вы стеснены в средствах, то сегодня вечером я выплачу вам сколько-нибудь вперед.

Дик усмехнулся:

— Неужели вы во мне так уверены?

— Дорогой мой, когда вы стоите там, такой подтянутый, в начищенных до блеска туфлях, с видом — вы уж простите мне это замечание — человека, который идет на собеседование с будущим работодателем, так какие могут быть сомнения. А теперь введем вас в курс дела. На самом деле это проще простого. Если кто-то спросит вас нечто такое, чего вы не знаете, просто скажите честно — это окупится сторицей. Говорите, что я вернусь через час-полтора. Попозже придет мой дядя. Он пожилой человек, очень спокойный и не причинит вам беспокойства.

Я покажу вам, где помыться и прочее. Вещи, что в двери, выставлены на продажу; на них есть ярлычки с ценой. Если станут торговаться, скажете, что сожалеете, но сбавить ее не можете. Все равно это будут туристы. Пусть себе расхаживают и смотрят; они будут вполне счастливы. Все остальные ящики заперты и защищены. Позднее у меня будет предостаточно времени, чтобы все вам показать; в первый день ничего такого не потребуется. А в дальнейшем я объясню, как вести себя с людьми, которые просят дать им хрупкую вещь, а потом ее роняют.

— Ну, а допустим, ворвется бандит с пистолетом?

— Впустите его. Все равно ему достанется лишь скудная наличность. Здесь нет больших денег. Сигнализация в витринах и застекленных стендах срабатывает автоматически, если кто-то туда полезет. Ну так что — по рукам?