что гуляли на широкую ногу, с учётом возможностей родителей. Нередко ночевали у кого-нибудь из них. В том числе даже у Насти, но только когда отец куда-то надолго уезжал. Мать, в перерывах между выяснением отношений с ним, отрывалась и на Насте. Но не шибко наседала.

Парни делали достаточно намекающих действий. Словно прощупывали почву. Настя гордилась тем, что общается с такими крутыми ребятами и у них практически всё по-взрослому. В один из выходных дней, они в очередной раз заночевали у друга. Парни вели себя ещё более развязно, чем обычно. Выпивали. Вино начало понемногу входить в «культурную» программу их досуга.

Когда их настойчивость было уже невозможно игнорировать и отшучиваться, Настя попыталась осадить друзей. Они же наоборот стали хватать за руки и плечи. Тянуть, стараясь затащить в другую комнату. Настя с удивлением рассказывает, что до тех пор, пока один не схватил за шею, воспринимала творящееся как-то неоднозначно. Вроде бы всё очевидно, но ты ещё не веришь. А вот потом — раз! и очнулась. Ей удалось убежать.

Моя прекрасная гостья пересказала всё в очень мелких подробностях, вплоть до цвета стен и того, что фоном шло в телевизоре. Настя словно заново пережила тот момент. С удивлением, она посмотрела на меня:

— Получается, я сама им дала намёк, что можно?

Я тяжело выдохнул.

— Можно что?

— Попытаться склонить к постели. Мне сейчас подумалось, ведь они не с перепоя на меня кинулись, а уже давно намекали.

— Как бы там ни было, а это ничего не оправдывает. Я слышал, что раньше вроде бы была поправка к статье, где за смягчающие обстоятельства могли засчитать такие, когда женщина знала о характере мероприятия и добровольно туда пошла. Типа как если выпивать в компании, где-нибудь на рыбалке в глуши, зная, что… но это не важно. Это, Насть, не важно. И уже, и вообще.

— Бли-и-ин… просто, знаешь, какие у нас шутки были? Про это вот самое, — сделала она большие глаза. — И много. Постоянно. С матерками ещё.

— Понимаю.

— Но знаешь, мне на них теперь всё равно, — бодрым голосом заявила Настя. — Козлы, конечно. Отборные, но я больше не хочу об этом думать. Это же так давно было. Ужас! Я даже не знала, что смогу так чётко всё вспомнить. Словно вчера.

— Таково свойство нашей памяти.

— Дура она, эта память, — рассмеялась моя красавица. — Лучше бы так же сохраняла хорошие моменты. А их много было. Родители же не всегда ссорились. Порой так хорошо было. А я не замечала, если честно.

— Хорошее мы воспринимаем как должное, — с горечью проговорил я, кивая.

— Вот именно! Ты отлично сказал.

— Я рад, что ты так относишься к жизни. Молодец!

— Да-да, хвали меня больше, — задрала она нос и почти сразу же продолжает, — так что всё, я больше не боюсь, когда меня берут за шею. Можешь проверить.

Я издал смешок и неверяще посмотрел, но она на полном серьёзе подняла голову и полностью открыла великолепие шеи.

Сложно устоять перед таким соблазном, да и не нужно сейчас. Я подсел ближе, одной рукой погладил по плечу, заведя за спину, а вторая уже сразу легла на шею. Прихватил. Настя улыбается, показывая, что ей нормально. Но это не то. Нужно повторить чувства, что были в прошлый раз.

Поэтому я привлёк девушку к себе для поцелуя. Жаркого и жадного. Сначала Настя немного растерялась, но спустя несколько мгновений её глаза закрылись и меня самого стала обуревать страсть.

Если в кувшине пусто, то сколько не тряси, а вылить из него ничего не получится. Этот принцип как нельзя лучше срабатывает в постели. Когда человеку всё равно или даже противно от характера ласк, то будет даже вредно заставлять его их терпеть или делать. Нужно найти взаимный набор таких, от которых сгораешь в вожделении.

Я с удивлением нашёл в себе отклик тому, как хватаюсь за шею Насти. Хочу этого, причём плотский Зверь заметно заворочался внутри. Багровый свет его глаз озарил мне душу, заставляя увидеть себя под новым ракурсом. Диля — это Диля. Случившееся в лесу я не рассматривал, как характеризующее меня, ибо мой небесный ангелок Настя будила лишь очень трепетный и заботливые чувства. Может быть я просто не позволял демонам даже пикнуть в себе, когда был с ней близок? Но сейчас она открыта для их инициативы.

Рука сильнее стиснула шею. Я буквально впился в губы, ощущая боль. Прижал Настю к себе, не в силах насытиться.

Она простонала и это немного развеяла багровую тьму в голове. Я с испугом посмотрел ей в лицо.

Расслабленное с лёгкой толикой сладкого страдания. Даже глаза Настя открыла только спустя несколько секунд, не понимая, почему я остановился.

— Прекрасная моя! — жарко прошептал я. — Как же ты прекрасна… я не могу напиться.

— М-м? — затрепетали опахала на её дивных глазах.

Я прильнул губами к каждому из них, осыпая лёгкими поцелуями. Хочу коснуться губами каждой чёрточки лица. Всего великолепия моей Насти.

Вскоре начали избавляться от одежды. Сначала майки. Меня поразил вид Насти обнажённое под пояс. Я сверху, она снизу и это новое в наших отношения. Она лежит без грамма испуга и готова принять любые мои ласки.

Взявшись за руки, я склонился, чтобы наши тела соприкоснулись. И снова долгий поцелуй, полный новых впечатлений и глубокого вожделения.

Настя легко выпустила мои пальцы и я с удовольствием заскользил по идеальным формам её тела. Видеть и касаться — как и мечтал!

Настала очередь снять лёгкие шортики. Я потянул сразу с их более нежными собратьями ниже. Настя позволила себя раздеть и я с застучавшим сильнее сердцем почувствовал на них влагу. Как всегда пахнущая парфюмом и отдушкой кондиционера, Настя щедро дарит мне тонкую веточку личного аромата. Он мне уже знаком. Я готов вдыхать его вечно, хорошо понимая, что насытиться будет невозможно. Сейчас он слабенький и тонкий. Мы оба приняли душ до желанной встречи.

Я скорее прильнул к источнику. Настя отзывчиво застонала и позволила мне манипулировать её ножками. Дивный бутон достался мне во всей красоте и сочности. Только сегодня я не хочу ограничиваться лишь оральными ласками.

Уже понимая, какой путь нужен трепетному зверьку в моих руках для достижения оргазма, вскоре я прервал ласки и попросил взобраться на меня. Но не так, как обычно, а чтобы наши чресла касались друг друга.

Настя опаляет страстью горящей в глазах. Она смело села сверху и осторожно опустилась умасленным бутончиком на сведённый истомой член. Я сам чуть было не застонал от