– Да.

– А ей следователь еще не звонил?

– По поводу чего?

– Значит, не звонил? – не отвечая на вопрос Светы, повторила Мариша. – И очень хорошо.

– Что хорошо?

– А теперь вы будете поминальный стол готовить? Тебе помочь? Продукты там купить? Салаты нарезать?

– Ирина Сидоровна оказалась так щедра, что оплатила папины поминки в ресторане, – с легким вздохом ответила Света. – Ничего готовить нам самим не придется.

Ну да, конечно! У богатых свои причуды. Кстати, любопытно будет посмотреть, как Ирина Сидоровна отреагирует на известие об убийстве своего любовника. Будет держаться так же сухо, как и в случае смерти Виктора Сергеевича – ее якобы гражданского мужа? Или все-таки проберет высокомерную козу?

Как впоследствии оказалось, Крошеву все же удалось вызвать к себе Ирину Сидоровну. И та, узнав о смерти любовника, закатила такую истерику, что Крошеву пришлось вызывать врачей, чтобы успокоить женщину. Такую истерику невозможно было устроить намеренно. К тому же, стоило повторить еще раз, Ирину Сидоровну было трудно представить убийцей еще и потому, что ей вряд ли бы удалось поднять тяжелое тело Бубенцова и инсценировать несчастный случай.

Но пока что этого подруги не знали и представляли себе разные картины того, как будет реагировать Ирина Сидоровна на известие о смерти Бубенцова.

– Зарыдает.

– Завоет.

– Запрыгает.

– Нет, нехорошо так думать. Мне кажется, Ирина Сидоровна была здорово привязана к Бубенцову. И нехорошо злорадствовать над ее горем.

– А хорошо ей вести себя так со Светой?

– Как это?

– Отнимать у нее квартиру, даже не будучи женой ее отца!

– Но мы…

– В этом вопросе я безоговорочно верю Свете!

– Почему?

– У нее аргументы!

– Подумаешь, аргументы! Какие-то чеки от подарков Ирины Сидоровны.

– Если Света говорит, что у этой Ирины Сидоровны не было ничего с ее отцом, значит, так оно и есть.

– И что ты предлагаешь?

Но то, что собиралась предложить Мариша, уже пришло в голову следователю Крошеву. Оказывается, пока Света беседовала с подругами, он все же позвонил Ирине Сидоровне и пригласил ее к себе. Причины, по какой он это сделал, хитрый следователь по телефону не раскрыл. И женщина поехала к нему в полном недоумении.

Этот маневр Крошев проделал не зря. В кабинете следователя и у него на глазах Ирине Сидоровне предстояло услышать известие об убийстве этой ночью ее любовника. И какой бы железобетонной ни была женщина, хоть краешек занавеса с ее истинных чувств она отдернет.

А Света тем временем настойчиво звала подруг к себе.

– А ты, похоже, нашла что-то интересное в бумагах твоего отца?..

– Что? Что ты нашла? – попробовала угадать Мариша.

– Приезжайте и сами посмотрите, – уклончиво ответила Света. – Клянусь, вы не пожалеете.

Разумеется, подруги приехали. Примчались, прилетели, прискакали! Света уже ждала их.

– Вот! – произнесла она, торжественно указывая на какой-то лист бумаги.

Честно говоря, ее находка подруг не впечатлила. Они ожидали от нее чего-то особенного. Может быть, дневник Виктора Сергеевича, в котором он письменно уведомлял общественность, что в случае его смерти просит винить такого-то. А дальше имя, фамилия и прочие подробности. Или хотя бы подозрения, что кто-то и за то-то его преследует. А тут лист бумаги.

– Ну и что это? – даже с обидой в голосе за разбитые надежды протянула Инна. – Какой-то чертеж!

– Не чертеж, а схема, – поправила ее Света.

– Сами видим, что не пейзаж. Что за схема еще?

– Не знаю.

Вот-те нате! Зовет и сама не знает, зачем зовет.

– Правда, не знаю, но догадываюсь, – добавила Света.

Вот это другое дело!

– Мне кажется, что я узнаю вот эти контуры.

И Света обвела тонкие линии, нанесенные на рисунок. Местами они и вовсе переходили в штриховку. Кроме них на рисунке были еще красные линии, обозначавшие что-то вроде лабиринта. И синяя линия, которая уверенно шла по этому лабиринту.

Сам чертеж был сделан на простом альбомном листе.

– Это чертил мой папа, – сказала Света. – Нет никакого сомнения.

– А он умел?

– У него всегда рука хорошо шла. Он же имел художественное образование. И графику очень любил. Так что начертить план здания ему было раз плюнуть.

– Так ты думаешь, это план какого-то здания?

– Без сомнения.

– Большое здание, – произнесла Мариша и вопросительно посмотрела на Свету.

– И что это такое, а? – спросила Инна и тоже посмотрела на Свету.

Света чуточку помедлила и произнесла:

– Мне кажется, что это план папиного музея.

Вот уж тут подруги действительно разинули рты. И уставились сначала на Свету, а потом на схему. А Света тем временем принялась объяснять:

– Вот эти тонкие линии – это нынешний вид нашего музея. А вот эта штриховка обозначает те перестройки, которые были сделаны в здании за последние два столетия.

– А красный лабиринт?

– Не понимаю. Но так как он проходит по всему музею, то думаю, что это либо вентиляционные шахты, либо канализация.

– Еще не легче! И зачем твоему отцу понадобился этот план?

– Не знаю, – покачала головой Света. – Но вряд ли он держал его у себя просто так. И… И мне кажется, что нам нужно пройти вот по этой линии.

И она указала на толстую синюю линию, которая почти не петляла по красному лабиринту, а уверенно двигалась в одном направлении.

Подруги изумились.

– Нам?!

– Пройти?!

– Но зачем?!

– Не знаю зачем. Не знаю как. Но я точно туда пойду! Вы со мной?

И Света вопросительно посмотрела на подруг. Девушки даже задохнулись от возмущения. И она еще спрашивает! Конечно они с ней!

– Разве мы можем отпустить тебя одну ползать по шахтам вентиляции.

– И в канализацию мы полезем вместе! Мало ли что!

Света растрогалась.

– У меня никогда не было таких преданных подруг! А если честно, то у меня вообще подруг не было!

Видя, что Света собирается зарыдать, Мариша быстро спросила:

– Ну и когда мы двинемся в путь?

Света мигом передумала рыдать и начала подсчитывать:

– Завтра я не могу. Завтра папины похороны. Может быть, послезавтра?