Иногда Инсан выпускал своих псов на улицы Фатра. В такие дни глашатаи предупреждали жителей богатых кварталов, чтобы те не выходили из своих домов ни под каким предлогом, и гончие шли на улицы, где жили нищие… Инсан считал, что таким образом подчищает свой город от сброда и грязи, а его звери могли вполне порезвиться, чтобы и дальше иметь терпение находиться в своих особенных вольерах. Сдерживать их неуемную жажду крови было трудно, но Инсану это удавалось. Он считал, что гончие очень похожи на него самого. Такие же сильные и умные, хоть и псы. Нет, конечно, принц был и умнее, и сильнее, к тому же внутри него жила магия достаточно сильная, чтобы мужчина знал себе цену.

Принц еще издали заметил Саттара. Глава стражи расположился у одного из вольеров и ждал, когда Инсан подойдет ближе. Мужчина стоял, склонив голову и сложив руки на животе, смиренный и ожидающий своей участи и, тем не менее, благодарный за доброту своего господина, который не наказал его за промах.

Псы за стенами вольера, ожили, стоило Инсану позвать их, почти нежно, с легким присвистом. Подобным тоном он не говорил даже со своими наложницами, а вот с этими зверями позволял себе такие вещи. Слова, которые произносил мужчина, не были понятны стражу, зато их прекрасно понимали твари, зашевелившиеся там, за надежными стенами, удерживающими их от свободы. Некоторые из них начинали подвывать, а другие просто зашумели. Как предполагал Саттар, они метались по вольеру, понимая, что скоро получат долгожданную свободу и это пугало стражника. Сам того не понимая, он машинально пятился назад по мере приближения наследника и не заметил, когда оказался прижатым спиной к стене вольера, за которым, будто гул, нарастал визг псов. Было даже слышно, как их огромные, острые когти царапают каменный пол. Как — то Саттар задумался о том, почему в вольере и стены и пол из камня, а потом понял: чтобы твари не прорыли себе выход наружу. Это была мера предосторожности и весьма разумная со стороны принца. Вырвавшиеся без ведома Инсана, они могли устроить резню в Фатре, чего принц, конечно же, не хотел. Его город был нужен принцу, а особенно, зажиточные граждане, среди которых были весьма значимые господа, а псы не разбирали, кого рвать на части.

— Мой господин! — проговорил Саттар и еще ниже опустил голову, пригнув теперь и спину.

— Посмотри на меня, мой слуга, — приказал Инсан, встав напротив стража.

Что-то внутри Саттара подсказывало ему, что сейчас произойдет нечто ужасное и это ужасное коснется именно его самого, но он не посмел перечить своему господину. Клятва не позволила, и мужчина медленно поднял глаза, встретившись взглядом с холодным взором наследника престола.

— Я помиловал тебя для того, чтобы ты сослужил мне еще одну службу! — сказал Инсан и в его глазах мелькнула какая-то тень, которую стражник отнес к игре факелов, освещавших помещение подвала. Но когда принц шагнул ближе и подняв руки положил их на плечи мужчины, тот ощутил, словно вся тяжесть мира легла на него. Невольно, Саттар стал наклоняться. Руки принца пригибали его к земле, а псы там, за стенами, зашлись жутким воем, причем сделали это одновременно. И теперь, наверное, даже во дворце был слышен этот ужасный вой. Принц же начал говорить на странном языке. Слова, срывавшиеся с его губ, походили на хрипы и лай, то переливались жуткими высокими нотами, чтобы снова продолжить хрипеть. А с телом стражника стало происходить нечто непонятное. Сначала это была боль. Она появилась сразу во всем теле, будто кто-то сразу сломал все кости и вывернул наизнанку. Саттар упал на колени и раскрыл рот в беззвучном крике. Кричать он не мог. Его горло отказывалось произнести даже что-то отдаленно похожее на крик. И боль, острая, режущая снаружи и изнутри, разрывала его тело на части.

«Лучше бы я умер! — успел подумать стражник. — Лучше бы господин отрубил мне голову!»

Мужчина упал лицом вниз, растянулся на земле и сжался в позу зародыша, засучил ногами и принялся биться в агонии, потому что боль не утихала. Пусть она длилась всего несколько мгновений, Саттару казалось, что она бесконечна, словно желтые пески пустыни или небо, синее и бескрайнее.

Инсан склонился над стражником и проговорил уже нормальным голосом:

— Не бойся, Саттар. Больно будет не долго, а потом ты выполнишь свой долг передо мной! — и улыбнулся, глядя на то, как изменяется тело бедного человека. Как ломаются его руки и ноги, для того чтобы через миг срастись заново, но уже под иным углом. Принц видел, как пробивается из кожи темная шерсть, как удлиняется лицо воина, превращаясь в уродливую огромную морду с клыками и глазами, в глубине которых еще теплится боль, замешанная на угасающем сознании.

Инсан не стал ждать, когда Саттар изменится полностью. Он приблизился к двери вольера и провел рукой по толстому замку, услышав характерный щелчок, означавший, что тот открылся. Легким, почти плавным движением, принц вытащил замок из петель и открыл тяжелые двери, после чего отошел на шаг назад, глядя в темноту, царившую в вольере.

Мгновение и темнота прорезалась яркими вспышками, словно на темном небе одновременно зажглись крошечные звезды, красные и горящие. Инсан вскинул голову и что-то сдавленно произнес, после чего из вольера, один за другим стали выходить огромные уродливые звери, меньше всего похожие на псов. А Саттар, лежавший на земле и полностью потерявший былой облик, поднялся на ноги, отряхиваясь и сверкая красными глазами, точно такой же, как и звери Инсана.

Принц посмотрел на своего бывшего главу стражи и произнес:

— Ты поведешь их и вернешь принцессу.

Чтобы управлять псами и приказывать им, Инсану не требовалось иметь при себе поводки тварей. Они и так беспрекословно слушались его, потому что слушались своего вожака. Теперь его место занимал тот, кто еще недавно носил имя — Саттар.

— Найдете Эмину по запаху, — принц достал из кармана шелковый платок и уронил к ногам вожака стаи. Тот проследил взглядом, как плавно опускается кусок яркого шелка на землю, после чего наклонился вниз и принюхался.

— Принцессу не трогать. Ее спутника можете сожрать! — спокойно добавил Инсан и произнес: — А теперь, бегите. Ночь в вашем распоряжении! — и отошел в сторону, проследив взглядом, как река из покрытых шерстью огромных тел, двинулась к выходу из подземелья. Принц улыбнулся, нисколько не сомневаясь в том, что уже завтра утром беглянка будет во дворце.

Мы в тупике.