— Мил, люди смотрят! — шикаю я, озираясь на сотрудников офиса, но всё равно хихикаю от щекотки.

— Скажем, что я замёрзла и грею руки! — светится от счастья девушка, щупая мне кожу живота. — Ты маме сказала?

— Нет, не смогла… — вспоминаю её отчего-то расстроенное лицо и то, как я ускользнула из дома на работу. — Скажу, когда сама в это поверю.

— Березин в обморок не упал? — не перестаёт улыбаться подруга.

— Весь вечер носил на руках и умолял простить его, самовлюблённого эгоиста… — стараюсь казаться совершенно спокойной, но мои вчерашние слёзы до сих пор стоят комом в горле. — А с утра куда-то срочно уехал и телефон выключил…

— Надеюсь, малыш в тебя пойдёт! — насмешливо закатывает глаза Вольская и принимается помогать мне с завтраком. — Ян бредит уже детьми… хочет много Мил! — хохочет она, не скрывая смущения от возможных сюрпризов.

— Главное, чтобы здоровые были. — делюсь я своим беспокойством. — И выносливыми… этот мир слишком жесток…

— В нашей большой семье никто не пропадёт! — уверенно заявляет подруга, имея ввиду нашу объединившуюся компанию друзей.

Посылаю ей слабую улыбку и уже без энтузиазма ковыряю остатки пирожного.

— Какие люди и без охраны! — ударяет по ушам знакомый голос. — Думал уж, что вы не объявитесь, Алиса!

— Не о том думаете, Родион! — делает замечание Мила, пока я позволяю парню изучить своё отёкшее от слёз лицо.

— Алиса, поговорим наедине? — скидывает с себя образ весельчака Травицкий.

— Это не лучшая мысль. — без пышных фраз отказываюсь я. — У меня нет желания мусолить пройденную тему.

— У меня есть желание и этого достаточно. — слишком настоятельно произносит Родион. — Будь добра, встань и пересядь за мой столик, если не хочешь сцен.

— Вы забываетесь, Травицкий! — бросается на мою защиту Мила. — Вы не в том положении, чтобы выдвигать свои условия.

— Я не собираюсь вступать с вами в дискуссию, Вольская. — раздражённо лязгает зубами Родион. — Оставьте свои пустые угрозы при себе. Ваша интимная связь с Барсовым никак не может повлиять на моё пребывание в компании.

Такого хамства мы с подругой не ожидаем, поэтому столбенеем одновременно.

— Возвращаюсь к вежливой просьбе. — облокачивается на стол ладонями и наклоняется к моему лицу. — Уделите мне, пожалуйста, пять минут своего времени, Фадеева.

— Какие-то проблемы, Мила Андреевна? — вырастают перед нами два амбала, загораживая собой весь обзор и отделяя моего воздыхателя.

— Да. — сквозит гневом голос подруги. — Мужчина не воспринимает наш отказ и настаивает на своём. Примите, пожалуйста, меры.

Изумлённо осматриваю верзил и пытаюсь припомнить, видела ли я их раньше. Секьюрити Легиона, конечно, приметные бойцы, но эти, по-моему, пережрали анаболиков. И слишком уж много внимания уделяют рассмотрению моей реакции.

— Двигай. — жутким басом молвит один из них, бесцеремонно толкая в плечо Родиона.

Его лицо не выдаёт ни единой опаски, наоборот, выглядит он так, будто новую охрану сам на должность утверждал. Определённость в его взгляде говорит о том, что появление мужчин вполне ожидаемо.

— Ещё раз тронешь и я выверну тебе пальцы. — бойко вещает он стальным голосом.

— Кто это? — спрашиваю шёпотом у Милы.

— Не знаю, да и какая разница, пусть уберут его, совсем уж белены объелся… — хохлится подруга, поддерживая набег незнакомцев.

Я же такого рвения доверять чужакам не чувствую. Их внушительный вид и морды с жаждой к бесчинству вызывают во мне знакомое волнение. Когда не знаешь чего ожидать. Как Влад и его друзья, такие же одичалые, выращенные в среде, пропитанной разрушениями. В них кипит тяга к борьбе, к применённую силы.

Это совершенно не вселяет расположения, скорее отпугивает и создаёт эмоциональную связь с тем, кто попал им в руки.

Нехотя я перехожу на сторону Родиона, ведь именно он выбран жертвой для расправы.

— Нам не нужна ваша помощь, спасибо. — с тарабанящим внутри сердцем говорю я. — Возникло недопонимание, мы в состоянии сами справиться с кризисом.

— Алис, не глупи. — врезается в меня разгромным взглядом Мила. — Неизвестно, что от него ожидать… Его просят оставить нас в покое, а он ноль внимания!

— Сами разберёмся. — непримиримо повторяю я, но должного эффекта не наблюдается. Головорезы настроены решительно и склонны идти до конца. Мы с Вольской лишь повод утянуть Родиона в подвал и отточить мастерство избиения.

Я это не выдумала. Видно по поведению.

— О, Алиса? Ты за меня заступаешься? — расползается ухмылка Травицкого. — Я ценю, но в силах и сам дать отпор.

— Продемонстрируете это на улице. — подчёркнуто глумливо молвит подруга, крутя головой и доходя умом, что всё офисное кафе предвкушает перфоманс, а бывшие любовницы Березина уже смакуют новые сплетни. — Если вы слов не понимаете, то вам объяснят другим путём.

Негодующе округляю глаза, не понимая куда делось рациональное мышление Вольской.

Они ж его сейчас убьют за углом. Как бы он не сопротивлялся, против двойной силы не каждый выстоит.

— Вы под стать своему парню, Мила Андреевна… — с издёвкой произносит Родион. — Бездушная и ослеплённая звёздной болезнью.

— Благодарю за комплимент. — язвит она, протягивая вип-карту официанту. — Идём, Алиса, нам здесь делать уже нечего. Порядок наведут и без нас. — и демонстративно громко отодвинув стул, подтягивает меня за собой.

— Умоляю, Мила Андреевна, будьте осторожны, не порежьтесь о своё остроумие! — начинается словесная дуэль.

— Закрой уже хайло! — агрессивно гундосит один из мужчин и жёсткой хваткой цепляется за пиджак Родиона. — Талдычишь, как баба! Шагай вперёд и не оборачивайся! — и метким движением направляет закипающего парня к дверям.

Пока Мила заново оценивает бугаев и задумывается об их профессионализме, я дёргаюсь и кидаюсь на помощь Травицкому.

Я не хочу новый балласт на совести, что беспрепятственно отдала человека на растерзание. В конце концов, хоть парень и чрезмерно настойчив, но именно он не раз спасал меня от Влада. А я отблагодарю его тем, что отвернусь и позволю получить незаслуженное наказание?

Да, он меня достал и засел в печёнках, но я что изверг, что проучу его таким способом?

У меня есть мужчина, который любит убеждать людей кулаками, вот он пусть и разбирается с ним, а не эти двое. Пара ударов по морде от официального жениха ничто, по сравнению с кровопролитием, что могут устроить незнакомые громилы.