Пнув мячи в свой кабинет, встал перед строем.

– Я вижу, что за время моего отсутствия ничего не изменилось, – начал Кропоткин. – Сегодня я стал свидетелем вопиющей жестокости. Парень избил девушку. Уже сам факт того, что юноша выбрал себе в соперники девушку, говорит о том, что он трус. Бить женщину – самое последнее дело для настоящего мужчины. За что избил? Я вам отвечу. Она отказалась с ним спать и оказала умелое сопротивление, так что у обидчика голосок стал потоньше. Когда его выпустили из «нежных» объятий, он просто нокаутировал обидчицу и избил ногами. Ну, чем не герой?! Вы думаете, почему я это вам говорю? Это сделал ученик нашего класса. Вы все хорошо его знаете. Ему, правда, помогал дружок. Работал мелкой «шестеркой», стоял на стреме. Я предупреждал тех, кто тренируется в моих секциях, не использовать полученные знания против слабых или с целью наживы. Сейчас мой ученик нарушил эти законы и будет наказан. Молотовец, выйди из строя и подойди ко мне! Остальные – сесть! Живо!

Притихший класс, не понимая, что происходит, мгновенно отступил к окнам, и Юра неуверенно зашагал к Кропоткину.

– Защищайся, щенок, – процедил Игорь. – Посмотрим, чему ты научился.

Молотовец поднял руки и встал в боевую стойку. Гепард двинулся к нему, не принимая никаких стоек, и резко ударил Юру ногой в бок. Молотовец лишь чуть-чуть сблокировал ногу, и удар пришелся ему под ребра. Паренек ухнул и чуть согнулся, приоткрыв второй бок, в который тут же воткнулся кулак. Удар ладошкой в челюсть, и Юра отлетел к стенке. Когда Молотовец схватился за палку, Игорь лишь улыбнулся – «птичка попалась в ловушку». Он швырнул ученика на стену, потом бросил на пол. Юра с трудом поднялся, дышать он не мог, в глазах потемнело. От расправы его спас друг. Меченов Борис подхватил выроненную дружком палку и напал на учителя сзади, целясь в голову. Гепард мгновенно развернулся и нанес короткий блок-удар – левая рука сблокировала кисть нападающего, а короткий апперкот правой выбил дыхание из тела юноши. Игорь мог легко убить его, стоило лишь ударить не кулаком, а кончиками пальцев, но… Борис, получив короткий хук в челюсть, рухнул на пол. Юра с криком, наклонив голову, как бык, кинулся на учителя. Игорь стоял на месте до последней секунды, потом, провернувшись на месте, ударил ногой в затылок атакующего. Голова Молотовца встретила пустоту там, где стоял Кропоткин, но тут же получила ускорение в затылок и врезалась в стену. Юра рухнул рядом со своим другом. Кропоткин медленно повернулся к классу. Он только что перестал быть Гепардом, ему тяжело давалось такое перевоплощение.

– Никто и никогда не должен обижать слабых, – чеканя слова, проговорил Игорь. – Для того, чтобы чего-то добиться, не обязательно пускать в ход кулаки. Если все будут распускать руки, то что же тогда будет?

– А Вы сами чем лучше? – спросила Картова, делая невинное лицо. – Вы тоже руки в ход пускаете. Вам можно, а другим нельзя, так что ли? Не много ли Вы на себя берете, Игорь Андреевич?

Класс затаился, услышав слова Картовой. Попахивало еще одним наказанием.

– Я беру на себя столько, сколько смогу унести, – сказал, улыбнувшись, парень.

– Так ведь можно и надорваться, повредить своему здоровью, – ласково прощебетала Лена.

– Это тебе так кажется, или это из опыта собственной жизни? – чуть улыбнулся Кропоткин.

– Это из опыта Вашей будущей жизни, – зло проговорила ученица.

– А Вы что, в будущее заглядывали, госпожа экстрасенс? – улыбнулся он.

– Может быть, – дерзко ответила Картова, но в это время зашевелились ребята на полу, и внимание Учителя переключилось на них.

Достав из аптечки нашатырный спирт, Игорь привел обоих парней в чувство. Через несколько минут они уже смогли встать.

– Вот что, друзья, – сказал им Кропоткин. – Вы получили то, что заслужили. Могло быть и хуже для вас. Считайте, что вам повезло. Сейчас, Юра, пойдешь и извинишься перед девушкой. И не дай Бог вам ее обидеть снова. Она не заслуживает такого отношения. Понятно? И еще. Я сейчас нарушил этикет преподавателя – все это видели. Можете идти жаловаться кому угодно, но… НЕ СОВЕТУЮ. Подумайте об этом. Юра, тебе хватит двадцать минут на то, чтобы извиниться и прийти сюда?

– Хватит, – пробурчал Молотовец.

Подождав, когда Юра уйдет, учитель обратился к Меченову:

– Боря, я знаю, что ты смелый парень, и мне очень жаль, что ты используешь свою смелость только на подлые дела. Мне хотелось бы уважать тебя, но я не могу. Подлецов не уважают. Мой тебе совет – бросай своего дружка, иначе вы оба куда-нибудь влипнете, и никто вам уже не поможет. У тебя есть много хороших качеств, используй их. Это мой совет на будущее. А сейчас посиди, отдохни. Если почувствуешь себя хорошо, присоединяйся к играющим.

Сказав это, Игорь дал мячи ученикам и они, разделившись на два круга, принялись играть в волейбол.

Когда появился Молотовец, Кропоткин сказал ему:

– Если чувствуешь себя плохо, то посиди. Будет совсем худо – скажи мне. Если все будет хорошо, то играй со всеми.

Помолчав немного, он добавил:

– Я сегодня погорячился, Юрий, так что, пожалуйста, извини. Извини. Может быть, когда-нибудь ты поймешь, почему я так поступил.

Удивленный Молотовец не знал, что и сказать.

– Я не знаю, – проговорил ученик. – Смогу ли я когда-нибудь понять и простить Вас.

– Я тоже не знаю, – сказал Кропоткин, направляясь к своему кабинету.

Когда прозвенел звонок с шестого урока, к Игорю подошли Нагорная и Абрамова.

– Игорь Андреевич, мы хотели бы вечер организовать на 23 февраля, не поможете?

– Что нужно от меня?

– Чтобы нас впустили в школу вечером.

– И все?

– Нет, еще нужен магнитофон.

– Ладно, устрою.

– А мне можно будет прийти? – раздалось рядом, и все посмотрели на Князеву.

Диана после того, как Игорь оставил ее, стала расспрашивать у Залиновой о Кропоткине. Женщина охотно рассказывала ей о нем все новости и сплетни. Их разговор прервало появление Молотовца. Девушка вздрогнула, подумав, что ее изобьют, сжала в руке ножницы и спрятала их за спиной..

– Диана, – начал Юра. – Я оказался не прав. Прости меня, если сможешь. Мне очень жаль, что так все получилось. Я сорвался. Я не буду больше к тебе приставать.

Изумленная Князева согласно кивнула, не осознавая, что делает. Она уже представляла свое будущее в мрачном свете, но слова Юры ее ошарашили.

– Зачем ты сказала Игорю? – вдруг тихо спросил Молотовец.

– Он случайно зашел в кабинет, а я расплакалась, как маленькая. Что он с тобой сделал? Почему ты пришел?

– Лучше бы директриса зашла в кабинет, чем наш «классный», – пробормотал паренек. – У меня теперь все тело болит, а голова аж раскалывается. Тебя бы головой об стенку… Ты пожалуешься директрисе?