И тут вовремя подвернулся его друг Стэнли! Инспектор Джордж Эймс упоминался в газетах как ведущий расследование. Стэнли, любивший распространяться о своих горестях и особенно о людях, из-за которых его уволили, естественно, рассказывал Боскому о роли Эймса в деле Хоупа-Хейстингса, о его цепкости, не слишком высоком интеллекте, пристрастии к секретности. Эврика! Если безымянный источник посоветовал бы Эймсу прийти переодетым в определенное место, Эймс, скорее всего, отказался бы, но если это сделал Стэнли?..

— Но ведь вы говорите, — запротестовал Хэдли, — что Стэнли ничего об этом не знал! Однако в найденном письме его подпись. Он должен был знать…

Доктор Фелл покачал головой:

— Думаю, вам бы не понадобилось, чтобы кто-то печатал за вас письмо. Вам нужна была бы только его подпись внизу листа бумаги. А чтобы получить эту подпись, вам бы потребовалось только попросить него написать вам записку о чем угодно. В любой аптеке вы можете купить за пару шиллингов пузырек с жидкостью, стирающей чернила, которая уничтожила бы оригинальную записку так, что проявить ее можно было бы только с помощью микрофотографии (а в Скотленд-Ярде ею не пользуются). После этого вы могли бы отпечатать на вашей машинке поверх подписи Стэнли необходимый вам текст.

Попробуйте проследить за работой малыша Боскома! Для этого вам придется задуматься над самой сомнительной частью рапорта Эймса — третьим из трех «совпадений», которые слишком удивительны, чтобы считать их таковыми. Мы объяснили первые два. Третье заключается в том, что после того, как Эймса информировало о виновности одного из обитателей дома Карвера лицо, отказавшееся помочь ему проникнуть в дом за доказательствами, другое лицо внезапно и весьма кстати пригласило его в дом ночью за костюмом. В некотором смысле это всего лишь следствие первого совпадения и оно возвращает нас к нему. Потому что мы уже сомневались в этом пункте, когда о нем сообщил Боском, и тем не менее о нем же сообщил Эймс! Единственные разумные объяснения состоят в том, что (а) рапорт был поддельным или (6) что Эймс по какой-то причине не говорил правду.

Вы заявили, что рапорт не мог быть поддельным, так как Эймс сам принес его в Ярд. Тогда я спросил вас, не мог ли он слегка подтасовывать факты, думая, что поступает так ради доброго дела? И вы дали понять, что это не исключено…

— Но зачем ему подтасовывать факты в рапорте своему начальству? — осведомился Мелсон.

— Я объясню вам, что произошло. Боском сознает, что теперь у него имеется безукоризненный план для обоих убийств — фиктивного и подлинного. Фиктивного, потому что около месяца назад, только ради удовольствия помучить Стэнли, он уже сообщил ему о туманном замысле совершить убийство для забавы, которое, вероятно, никогда не намеревался осуществить… (Обратите внимание, что Хейстингс лишь однажды слышал упоминание о нем.) И подлинного убийства, поскольку сцена для убийства подготовлена таким образом, чтобы Элинор отправили на виселицу.

Эймс в своем маскарадном наряде наблюдает в пивной за всеми, поскольку не получил от Стэнли обвинений по конкретному адресу, и ждет, что Стэнли появится во плоти. Но вместо этого к нему подходит Боском и говорит: «Я знаю, кто вы — я друг Стэнли, и он прислал меня сюда». Естественно, Эймс спрашивает; «Какое вы имеете к этому отношение? Почему Стэнли не пришел сам?» — «Вы глупец, — отвечает Боском. — Некоторые из них уже догадались, что вы полицейский офицер. Если кто-нибудь увидит Стэнли с вами или услышит от кого-то о вашей встрече, быть беде. Я тот человек, о котором упоминал Стэнли и который видел украденные предметы в распоряжении одной из женщин». Далее он рассказывает ту же выдумку, которую мы читали в рапорте Эймса. За одним исключением. «Я проведу вас в дом, — говорит Боском. — Но если мы не раздобудем доказательств и у меня будут неприятности из-за того, что я сообщил вам об этом, вы должны меня прикрыть. Вы сообщите вашему начальству на тот случай, если меня обвинят в клевете, что человек, который рассказал вам это, не был тем человеком — мною, Кэлвином Боскомом, — который помог вам попасть в дом. Если мы найдем доказательства, я, безусловно, признаюсь и в том и в другом. В противном случае я должен иметь алиби, написанное черным по белому, иначе я откажусь помогать вам. Это ваше крупное дело — в случае удачи вас ожидают повышение, деньги и прочее. То, о чем я прошу, сугубо номинально, но я на этом настаиваю».

Ну, что оставалось Эймсу? Согласившись, он ничего не терял, а отказавшись, мог потерять все. Конечно, предлог был сомнительным, но он ему поверил — и в итоге погиб.

Они договорились, что поздно вечером в четверг — именно в четверг, так как дом в отсутствие миссис Горсон запрут рано и не будет слуг, которые могли бы заметить посторонних, — Эймс прокрадется в темноте в комнату Боскома и встретится со Стэнли. Последний убедительный штрих был бы добавлен, когда Эймс, околачиваясь около дома, увидел бы входящего Стэнли, а ему вбили в не слишком умную голову, что со Стэнли он говорить не должен. Ну, Эймсу было не суждено добраться до комнаты Боскома живым.

Тем временем Боском приготовил улики против Элинор. Украденных браслета и серег, даже часов-черепа, было бы недостаточно. Он должен использовать перчатки, якобы принадлежащие Элинор, и что-нибудь еще, указывающее непосредственно на нее. И тут он почерпнул свою лучшую идею из затруднений Полла — стрелки часов.

— Погодите, — вмешался Мелсон. — Тут что-то не клеится, верно? Когда Полл говорил с Элинор на крыльце или в автомобиле, Боском никак не мог их слышать! Как же он узнал об этом?

— Благодаря характеру самого Полла. Вечером я говорил с юным Кристофером. Полл вел себя именно так, как можно было от него ожидать. Вероятно, вы заметили, что единственным человеком в доме, к которому Боском относился терпимо, хотя и полупрезрительно, был Полл. Молодой человек забавлял Боскома, и тот мог холить свое тщеславие, сравнивая себя с ним. Более того, Поллу всегда нравился Боском. Он хотел занять денег, и самым подходящим для этого был Боском, но Полл не осмеливался обратиться к нему лично…

— Понял! — воскликнул Хэдли. — Уходя из дома тем утром, Полл внезапно решил, что было бы легче в качестве последнего средства запиской обратиться к Боскому и попросить денег, на что у него не хватало духу при личной встрече…

— Да. Боском встретился с ним, выпытал у него о причине затруднений и быстро убрал его с пути, обеспечив молчание наличными. Именно ему Полл написал записку. Он был готов встретиться с Боскомом, когда тот будет знать о его беде. Полагаю, такое случается нередко.

Итак, мы подходим к последнему акту. Поздно вечером в четверг Боском и Стэнли поджидают жертву в комнате Боскома. Вокруг лежат аксессуары фиктивного убийства, в которых Боском не нуждается. Зато в спальне улики, которые ему нужны.

Прошлой ночью он украл стрелки часов, надев перчатки, которые могла бы носить Элинор. Неужели вы не сознавали, приятель, того бросающегося в глаза факта, что Боском — единственный мужчина в доме, у которого руки достаточно маленькие, чтобы натянуть эти перчатки? Дюжину раз вы видели его миниатюрные деликатные ручки, которые к тому же незачем было просовывать в перчатки целиком, а лишь настолько, чтобы на них не попала краска при снятии стрелок? Одна перчатка вместе с часовой стрелкой и прочими уликами была спрятана за панелью в четверг, когда Элинор все еще была на работе. Боском знал, что он в безопасности, знал об инстинктивном, глубоко укоренившемся страхе Элинор перед скользящей панелью, которой она не пользовалась годами. И в четверг вечером улики, в которых он нуждался, — минутная стрелка и правая перчатка — были наготове в его спальне.