не объявит, ибо пока ещё не перетащил технику и боеприпасы в Африку, и в Лигу Наций жаловаться на казаков–разбойников тоже не побежит. Итальянцы не могли всенародно признаться в контрабандном провозе через территорию Французского Джибути запрещённых военных грузов. А казаки все свои экспроприации снимали на киноплёнку, да ещё составляли документы на изъятие контрабанды со складов, заставляя французов заверять описи имущества печатями и подписями. Франции же тоже ссориться с казаками–разбойниками было не с руки, пусть Италия сама зубы ломает о Парагвай. Однако он так неудобно и далеко располагался, что Италия не имела возможности существенно навредить анархистской республике. Оставалось только сосредоточить армии в Эритрее и Итальянском Сомали и уж тогда отомстить за нанесённое оскорбление.

О соотношении сил в предстоящей неравной схватке и зашла речь по прибытии Алексея в Аддис–Абебу. В императорском дворце был дан пышный приём дорогим гостям, и после ужина Хайле Селассие и владыка Парагвая уединились в рабочем кабинете хозяина. Император получил хорошее образование и неплохо изъяснялся на французском, Алексей тоже сносно владел им, поэтому секретные переговоры можно было вести без переводчика.

— Какие силы, по данным парагвайской разведки, итальянцы намерены собрать для военной компании в Африке? — предложив гостю расположиться по другую сторону письменного стола, занял своё кресло хозяин дворца.

— Если суммировать войска в Эритрее и Сомали, то у Муссолини к октябрю будет: до семисот тысяч солдат и офицеров, — поделился секретными сведениями Алексей, — шесть тысяч пулемётов, две тысячи орудий, шестьсот танков, четыре сотни самолётов и пятнадцать тысяч автомобилей.

Император тяжело вздохнул и с грустью подвёл печальный сравнительный анализ:

— Это получается, что у итальянцев будет всего больше, чем у нас: в полтора раза воинов, в шесть раз пулемётов, в десять раз пушек, в сто раз танков, в сорок раз самолётов и в пятьдесят раз автомобилей. И добрать техники нам негде. Руководствуясь решением Лиги Наций, все нейтральные страны отказали Абиссинии в поставке оружия. Хорошо ещё, что мы успели получить старое стрелковое оружие от Японии и чуток современного из Германии. С учётом ещё и помощи из Парагвая, я кое–как сумею вооружить винтовками лишь пятьсот тысяч воинов.

— Вы недооцениваете военную помощь Парагвая, — с усмешкой на губах, укорил горемыку–императора казачий атаман.

— Тысячу гражданских электромобилей и сотню безоружных воздушных стрекоз, — с нескрываемым пренебрежением вспомнил о парагвайской технике император.

— Парагвайские грузовички очень скоростные и неприхотливы к топливу, — указал на сильные стороны электромобилей с пароэлектрогенераторными прицепами Алексей. — Полсотни машин можно забронировать железными листами, превратив в броневики. Броневые листы и станковые пулемёты мы привезли из Парагвая. А ещё скоро доставим из порта Джибути сотню спаренных пулемётов для установки на автожиры и партию новейших зенитных орудий калибра восемьдесят пять миллиметров. Снарядов к зениткам и пороховых ракет к автожирам тоже в достатке. И главное — после годичного курса обучения в военном училище Парагвая, в Абиссинию прибудет тысяча подготовленных к современной войне офицеров. Для усиления, к каждому из абиссинских командиров батальонов придан начальник штаба, в чине майора, и офицер по боевой подготовке, в чине лейтенанта. Ещё я привёз из Парагвая полтысячи командиров разведвзводов и сапёрных групп, специалисты прибудут со служебными собаками. Из Южного Конго переброшено полтысячи опытных снайперов, а из Парагвая доставлена тысяча винтовок с оптическим прицелом для метких охотников Абиссинии, которых отобрали наши индейцы, кстати, тоже ещё тысяча снайперов. И не надо забывать о десяти тысячах офицеров и военных специалистов, уже ранее переброшенных в страну.

— Снайперов и офицеров в достатке, — тяжело вздохнув, отмахнулся император, — а вот обученных солдат не больше двухсот тысяч наберётся.

— У нас есть полгода, чтобы подготовить ещё триста тысяч солдат, — обнадёжил атаман. — Пусть императорская гвардия и войска феодальных правителей составят второй эшелон обороны, а первый сформируем из новобранцев.

— Потому что не жалко пустить на убой? — усмехнулся император.

— Нет, потому что это будут лучше подготовленные части, — удивил парагвайский владыка. — За полгода наши офицеры сделают из новобранцев элитные войска.

— Разве такое возможно? — поднялись брови у императора. — Да и как людей на полгода отвлекать от повседневных работ?

— Теперь их работа — война, — указал Алексей. — И подчиняться они будут не племенным вождям и феодалам, а командирам новой гвардии — паладинам Абиссинии. Все молодые офицеры происходят из знатных родов, поэтому конфликтов с местными правителями не возникнет. Тысячу батальонов возглавят абиссинские лейтенанты, выпускники парагвайского военного училища. Командирами рот и взводов станут казаки. Ну и, конечно, всё высшее командование возьмут на себя опытные парагвайские офицеры. Все парагвайские офицеры уже в достаточной мере знают амхарский язык, чтобы отдавать команды солдатам и обучать их военному делу, а уж боевого опыта у них за плечами: не менее двадцати лет у русских казаков и десяти лет у индейцев.

— Думаю, правители и вожди согласятся отдать непрофессиональных воинов под руку молодых наследников знатных родов, — кивнул император. — Однако кто же станет кормить семьи новых воинов?

— А вот тут, уважаемый Хайле Селассие, мы подошли к принципиальному вопросу, — пристально посмотрел в глаза императора Алексей. — Чем вы готовы заплатить за помощь Парагвая?

— Я понимаю, что золота в императорской казне недостаточно, чтобы расплатиться с казаками, но больше мне нечего предложить, — понурив голову, развёл руками бедный африканский правитель.

— Император, отдай мне то, что расположено в Абиссинии, но воспользоваться чем ты в ближайшие десятилетия не сможешь, — хитро улыбаясь, задал загадку мудрый джин из Парагвая и, сжалившись, чуть смягчил условия: — Отдай на десять лет, и только ту часть, которую я сам смогу использовать.

— Что же у меня есть такого, чем я не могу пользоваться? — поглаживая бороду, призадумался император.

— А чтобы ты был сговорчивей, я чуть нагоню жути, — согнав улыбку с губ, посуровел владыка Парагвая. — Я не всё ещё поведал о нашем противнике. Итальянцы перебрасывают в Африку пятьсот тон иприта, закаченного в бомбы и снаряды, а также тысячи тон фосгена в бочках, которым собираются с самолётов заливать земли Абиссинии, уничтожая посёлки, отравляя озёра и пастбища. И те сто тысяч старых противогазов, что привезли казаки для воинов Абиссинии, не смогут спасти сотни тысяч мирных жителей, обречённых фашистами на мучительную смерть от боевых отравляющих веществ.

— Абиссиния не сможет победить в войне с Италией, — поняв всю тщетность своих потуг, обречённо уронил руки император. — Противостоять превосходящим по численности и технике войскам, оснащённым обычным вооружением, ещё было как–то можно, но сопротивляться против химического оружия народ Абиссинии бессилен.

— Если только не бить врага таким же страшным оружием, — подняв указательный палец, подал надежду владыка Парагвая. — Я бы не стал прилетать в Африку, если бы итальянцы не вздумали применять химическое оружие. Но теперь фашисты сильно пожалеют, что отвлекли столь занятого человека от государственных дел.

— Неужели вы, сеньор Ронин, в состоянии расплатиться с фашистами их же монетой? — с надеждой воззрился на спасителя его народа и страны император.

— А вот это удивительно метко сказано? — словно забавной шутке, рассмеялся парагвайский магнат. — Осталось лишь нам с вами сговориться в цене.

— Да я душу дьяволу согласен продать, чтобы спасти Абиссинию и её народ, — всё же на всякий случай осенив себя крестным знамением, решительно заявил уже было отчаявшийся император.

— Дьявола призывать незачем, я за него, — продолжал веселиться парагвайский владыка. — Мои услуги стоят гораздо дешевле — душу в оплату не требую, беру золотом по прейскуранту.

— Но у меня же нет достаточно золота, — напомнил печальный факт император.

— Дружище, да ты просто не знаешь о зарытых в твоей земле сокровищах, — не унимался весёлый оптимист. — Согласись пожертвовать малым, чтобы обрести великое.

— Уважаемый, пожалуйста, огласите прейскурант за парагвайские услуги, — напряжённо вглядываясь в лицо всесильного заморского владыки, осторожно попросил император.

— Первый пункт: все неизвестные месторождения золота в Абиссинии передаются на десять лет в руки казакам, — начал загибать пальцы парагвайский магнат. — То же самое касается и нефтяных месторождений.

— Но в Абиссинии нет нефти, — возразил Хайле Селассие.

— Я же предложил отдать то, чем сам ты воспользоваться не сможешь, — напомнил Алексей. — А нефть в Абиссинии залегает в очень глубоких слоях земли, даже итальянцам до неё будет не добраться.

— Так как же, уважаемый сеньор Ронин, вы узнали о нефти?

— Когда на дирижабле пролетал над страной, заметил через экран магнитоскопа, — легко выкрутился чародей–кладоискатель. — Так же и о золотишке неведомом прознал, которое вручную из земли не добыть.

— Да бери, сколько сможешь, — обрадовался нежданным кладовым хозяин Абиссинии. — Лишь бы страну от беды