— Но это означает, она знает, что на мальчика готовится покушение, и очень скоро! Кто эти сиделки? Вы их знаете?

— Одну предоставил врач, которого отель пригласил для Крит и которого обычно вызывают в «Домус», если кто-то из персонала или постояльцев внезапно заболевает, а вторая — сестра Люси, горничной. Ее хорошо знает руководство отеля — она уже оказывала подобные услуги.

— Я, пожалуй, на них взгляну, хотя, похоже, они обе ни при чем. Тем не менее рисковать нельзя. Но скажите мне, какого вы мнения о Тидсоне? Я могу понять обман железнодорожной компании, но зачем было бить контролера?

— Понимаю, — сказала миссис Брэдли. — Это идет вразрез с его характером. А то, что идет вразрез с характером, всегда интересно. Вы уже допрашивали его после ареста?

— Нет. Это дело местного мирового судьи. Его задержали по обвинению в нападении. Он оплатил билет, извинился, сослался на внезапное искушение и сказал, что всегда был честен. Не думаю, что железнодорожная компания станет преследовать его в судебном порядке, но за нападение ему должны назначить штраф в сорок шиллингов или семидневное тюремное заключение. Дело, в сущности, не очень серьезное.

— Очень любопытное дело. Интересно, чем занимается Конни Кармоди?

— Не думаю, что она вообще чем-то занимается. Она у своей тетки в Лондоне, разве нет?

— Вот что я тебе скажу, — немного позднее обратилась к Гэвину Лора, — мне по-прежнему жаль, что мы не можем доказать, что было в том письме, которое передали Крит из машины, и по-прежнему жаль, что мы так мало знаем о квартире на Грейт-Уэст-роуд, куда поехала Конни, когда сбежала из «Домуса».

— Ну, не знаю. Ей некуда было бежать, кроме как туда или домой к мисс Кармоди, и она догадалась, что мы найдем ее, если она вернется туда, откуда приехала. Она знала, что старина Тидсон вряд ли объявится, и не могла предвидеть, что объявишься ты. Единственное, что мне во всем этом деле подозрительно, что у нее хватило ума не бросать камень в реку, чтобы ее отпечатки и собачья кровь остались на нем для наших исследований. Вот это действительно говорит о виновности.

— Да, все вместе слишком умно.

— Я собираюсь выпытать у Конни тайну убийства собаки. Она не могла сделать это из мести. Она никогда не видела Тидсона с этим псом!

— Знаешь, оставь-ка ты ее лучше миссис Брэдли. Ты просто не сможешь задержать ее для допроса, хотя я согласна, что она этого заслуживает.

— О, всегда есть способы и средства, — небрежно бросил Гэвин. — Мы можем обвинить ее в краже собаки. Полагаю, она действительно в своем роде ее украла. Это станет достаточным основанием для небольшого допроса. Мы можем сказать, что, по нашему мнению, смерть собаки может иметь какое-то отношение к убийствам. Ведь это не будет неправдой, верно?

Лора сомневалась.

— Старая ящерица рассказывала ей о собаке, надеясь, что девица подменит ею Тидсона, и она так и поступила. И я не думаю, что ты сможешь арестовать ее за кражу, если мистер Тидсон не предъявит обвинение, а ты знаешь, что он этого не сделает!

— Ничего подобного я не знаю!

— Хорошо, хорошо. Ты лучше разбираешься в своем деле, а мне не нужно соглашаться со всем, что ты скажешь. Я считаю, что это обман, и я так и сказала. Тем не менее, если ты вынужден это сделать, так тому и быть. Признаю, что мне, пожалуй, жаль эту Конни. Она — попавшая в беду нервная особа, и я бы хотела, чтобы ты оставил ее в покое.

— Ей придется рассказать правду, — коротко ответил Гэвин. — Мы ищем убийцу, и очень гнусного. Я не могу щадить чувства людей, если это означает, что мы его упустим.

— Понимаю. Но все равно отвратительно, что невинным людям портят жизнь из-за таких мерзких старикашек, как мистер Тидсон.

— Кстати о Тидсоне, хотел бы я знать, что он из себя изображает, устроив этот арест. Очень похоже, что он по какой-то причине нуждается в защите, и если это так… Что ж, хотел бы я разгадать его игру.

Разгадать игру мистера Тидсона оказалось отнюдь не легко. На следующий день он предстал перед добродушным и недоумевающим мировым судьей и, произнеся небольшую горькую речь, которой жюри присяжных внимало серьезно и очень вежливо, отказался платить штраф в размере сорока шиллингов. Судья, щелкнув языком, собрался уже предложить семидневное тюремное заключение, когда служащий суда что-то прошептал ему на ухо. Оказалось, что штраф мистера Тидсона уже уплачен, и мистера Тидсона, озадаченного и перепуганного, объявили свободным. Он начал новую речь, но любой протест, который, как ему казалось, уместно было бы заявить, был пресечен отеческой рукой констебля, практически выставившего мистера Тидсона из зала суда, так как на повестке дня уже стояло следующее дело.

— Это вы оплатили штраф? — спросил Гэвин у миссис Брэдли.

— Я хотела задать тот же вопрос Лоре, — ответила она. — Мы на пороге интересных открытий. Развитие событий приближается к переломному моменту.

— Уж я точно не платила, — сказала Лора. — Наверное, Крит послала деньги. Вряд ли она хотела, чтобы ее муж угодил в тюрьму.

Организованное Гэвином расследование показало, что заплатившим два фунта филантропом была молодая леди. Последовавшее описание ее комплекции, внешности и примерного возраста нисколько не соответствовало Крит, но могло подойти Конни Кармоди.

Гэвин тотчас же позвонил мисс Кармоди и узнал, как и ожидал, что Конни не дома, на ее постели не спали, и ее тетка не могла объяснить исчезновение девушки.

— Что ж, это все в корне меняет, — сказал Гэвин. — Полагаю, нужно немедленно ее найти. И что же теперь делает Тидсон?

— Он пошел к жене, в «Домус», — ответила миссис Брэдли. — Давайте вместе его навестим.

Мистер Тидсон, с интересом обнаружила миссис Брэдли, пребывал в поразительном состоянии ужаса. Он не мог ответить ни на один вопрос. Лишь умолял спасти его, но забыв упомянуть, от чего.

Гэвин вставил свой комментарий.

— Если мы не приложим максимум усилий, этот тип перережет себе горло, прежде чем мы его повесим. Что вы думаете?

— То же, что и вы, — ответила миссис Брэдли. — Тем не менее я склонна предоставить мистера Тидсона его судьбе.

— Да, но почему его судьбой должно быть самоубийство? Что он затеял? Как вы расцениваете такой конец?

— Ну я сомневаюсь, что это говорит о нечистой совести. Я не верю, что мистер Тидсон вообще способен испытывать угрызения совести. Нет, мне кажется, мы наблюдаем, как разворачивается интересная логическая последовательность событий.

— Но где, черт побери, Конни?

— Здесь, в Уинчестере. Полагаю, сидит в засаде на несчастного мистера Тидсона, а не на, как он надеялся и планировал, своего единокровного брата Артура Прис-Гарварда. Я разрешила мальчику вернуться в школу, потому что знаю — Конни не причинит ему зла, а мистер Тидсон, у которого есть такой мощный мотив убрать его с дороги, не посмеет тронуть его, пока мы здесь. Я с особым наслаждением понаблюдаю за данной ситуацией.