– Ну и сразу пожалел, однако, – вставил Негатив. – Я выстрелить-то никак не могу – авария! Смотрю, а он присел, раскорячился, и щеки уже раздувает. Ну, думаю, щас как харкнет этой своей парашей кислотной – не видать нам с Кабаном дембеля! И кэ-эк зарулил ему в рыло с ноги! – тут Негатив, сверкнув глазами, нанес резкий удар ногой в морду воображаемого гекка. Нога стремительно вылетела вбок, ребро армейского шнурованного сапога жестким щелчком зафиксировалось на уровне его головы. Удар был поставлен хорошо, и за трудную судьбу попавшего под него гекка можно было уже не беспокоиться. – Аж пятку заломило! Чуть подметку казенную не оторвал об этого козла.

– Ага, – радостно подтвердил Кабан. – Сразу отрыв колес от грунта! Только лапы немытые сверкнули! Так приложил – будьте любезны! Смотрю – низко так гекк пошел, по-над землей. Я еще подумал: видать, к дождю… В общем, не подрассчитали мы, их там столько оказалось… И мой пулемет минуты через три клина схватил, ствол аж посинел, а кровищей этих уродов кислотных чуть ли не метровые ямы в земле проело. Дым – коромыслом. Вонища – покруче, чем ночью в казарме. А мы, как назло, оба без носовых платков! Но положили мы их из BFG и пулемета – море. А они смекнули, что к чему, и перекрыли катакомбы. Хорошо еще, что эти бараны все скопом ломанулись. Коридоры – узкие, а морды у них – широкие, и никак им толпой не пролезть, потому что морды мешают. Похоже, они и сами друг друга там позатоптали будь здоров. Мы им подкинули гранатку – чисто для гуманитарной помощи, кучу развести. Так она сперва даже никак взорваться не могла: понабились, как шпроты в банку. Зато потом так жахнуло, что мы сами чуть не рехнулись. В этих катакомбах взрывной волной так по ушам бьет, что лучше и не пробовать. Ну, мы бегом к воде. Занырнули – а там вообще все аж бурлит от этих тварей, и сверху все прыгают и прыгают. Негатив-то плавать просто ненавидит, а там пришлось покуролесить по всем закоулкам.

– Правильно! – сказал Негатив. – «Ненавидит!» Я, между прочим, в водолазы не нанимался. И срок службы под водой мне отдельно не оплачивают. Нашли подводника! Вам волю дай, так вы меня вообще в конные матросы запишете.

– Хорошо, там коридоры очень узкие, только в колонну по одному пройти можно, – продолжал Кабан. – Так мы их из рэйлганов на раз убирали штук по семь. Но вообще только благодаря ловушкам и спаслись, у нас с собой пять штук было. Три они сдуру «разминировали», а дальше не полезли, пошли в обход. Кстати, вы эти кубики питательные из ловушек еще не пробовали, сэр?

– Нет, пока не доводилось. И как они? Неужто съедобные?

– Настоящая курятина! Чисто «Мохнатый чикен»!

– «Манхэттен чикен», командир, – поправил Пушистый.

– Да пошел ты! – отмахнулся Кабан. – Только в этот раз попробовать не удалось. Мы еще километров десять бежали, пока оторвались, да все на подъем, в горы. Только двое ухитрились как-то за нами пролезть, видимо, знали секретную дырку. Негатив как увидел, что их всего двое, на радостях сразу автомат бросил и одного тут же руками-ногами до смерти забил.

Негатив солидно кивнул. Все знали, что при каждом удобном случае он расправлялся с любой инопланетной живностью голыми руками и обутыми ногами. А поскольку был он лучшим рукопашником в полку, то монстрам можно было даже посочувствовать.

Солдаты такой подход очень уважали. Для этого дела они специально ловили монстров сетями, отбирали у них оружие и волокли в лагеря. Там для отловленных были оборудованы загоны, где их сперва немного морили голодом для повышения стройности и звероватости. Рядом находились специальные арены, на которых проходили бои. Дрались в основном либо на кулачках, либо на ножах. Зрелище было жестокое и кровавое, однако от желающих поучаствовать и посмотреть не было отбоя. Количество травм превышало все мыслимые пределы, но это никого не останавливало.

Особенно этим славился Армагон, где раньше бесцельно скакали огромные стада бесов-финдов да вольготно разгуливали шайки шамблеров. Однако после того как туда перевели Академию Team Fortress, поголовье монстров было практически сведено на нет. Сперва устраивали скачки и родео на финдах, но потом это быстро надоело, и все переключились на бои. От гарнизонной скуки не осталось и следа. Забросив учебу, весь личный состав во главе с офицерами до обеда гонялся по степям, оврагам и подземельям за монстрами, а после обеда начиналось представление.

Проходило оно по единому утвержденному сценарию. Первым выходил на арену боец. Оголодавшего монстра шутливо подбадривали под хвост электрошоком. После такого разряда финд вылетал на арену как пушечное ядро, уже озверевшим до предела и даже слегка обезумевшим. Отчаянно визжа, длиннолапый бес пытался порвать, закогтить, забодать и искусать все на свете. Топоча копытами, зверь старался по-боксерски достать противника молниеносными длинными крюками слева и справа. Однако удавалось ему это крайне редко, квалификация и школа были явно не те. Чтобы сбить зверя с копыт, боец или проскальзывал под когтистые лапы поближе к рогам, или заходил сбоку. Могучими ударами в печень и в ухо монстра сшибали наземь, а потом по выбору публики либо сворачивали ему шею, либо ломали позвоночник. Расправлялись с ними только голыми руками.

С шамблерами было сложнее, здесь допускалось применение табельного диверсионного ножа. Необходимо было сразу поднырнуть монстру под лапы и проколоть орган, вырабатывающий электрические разряды. Если боец этого сделать не успевал, разряд поражал его самого и частенько попадал в сидящих на трибунах. Это называлось «поймать контакт». В этом случае зверя уже добивал кто-нибудь другой, а неумелого бойца и часть «поймавших контакт» зрителей с прибаутками волокли в санчасть. Оставшиеся наслаждались свежим запахом озона и финалом. Даже с проколотой железой завалить такую громадину было вовсе непросто. Требовалось примерно 10 точных ударов в нервные центры на всю длину клинка, прежде чем шамблер замертво валился наземь.

Как циркулярные пилы, визжали финды, зверски ревели шамблеры, трещали ломаемые кости, орали на выдохе и резко хыкали наносящие чудовищные удары бойцы. Но ни тех ни других было практически не слышно за диким ревом двух полков, азартно болевших за своих.

Работал тотализатор, велись съемки. В пределах Обитаемых Миров записи расходились по бешеным ценам, и кое-кто срубил на этом неплохих деньжат. На Армагоне не было никаких «Обществ Защиты Монстров», и вскоре личный состав начал с прискорбием замечать, что поголовье зверья стремительно сокращается. Но на все крики недовольных бойцы отвечали, что все равно убивают этих гадов при каждом удобном случае, а так каждый монстр может за себя постоять, как и подобает настоящему джигиту.

В конце концов бои обрели такой размах и получили такую известность, что на Армагон прибыла инспекция из штаба дивизии и положила веселью конец. Кое-кого понизили в звании, а особо отличившихся отправили служить в экспедиционный корпус на Строггос, поближе к настоящим боевым действиям.

Однако остановить ребят было уже невозможно. И на Строггосе на бои с мутантами и берсерками сбегался посмотреть весь гарнизон. Завалить бронированного монстра вручную было очень непросто, но отдельные мастера вроде Негатива и Гастелло расправлялись даже сразу с двумя.