…

– А я помню. Мы с ними так и не рассчитались. И за Буденновск, и за пацанов в новогодней мясорубке. Я так думаю. Кто-то иначе?

…

– Вот так. Значит, рассчитаться самое время. А менты… извини, братан – но пошли они нах… менты Разберемся сами…

Террористы в Подмосковье действительно были. Находясь перед лицом смерти – не врут. И их было больше, чем можно было предположить – почти девять десятков человек.

И это были очень необычные террористы.

Две тысячи семнадцатый – это не девяносто пятый и просто так провести через половину страны несколько десятков боевиков, не привлекая внимания было невозможно. Совсем другой уровень техники слежения, другие базы данных, к тому же – идет война, и все правоохранительные органы настороже, а уж Москва – охраняется особо, как ни один другой город России. Учитывая тот факт, что для провала операции достаточно было вызвать подозрение одному из нескольких десятков… нет, это было невозможно.

Но тогда боевики решили зайти оттуда, откуда их никто не ждал.

У Чечни давно была влиятельная диаспора в Европе – так как в Чечне, даже после победы над ненавистными федералами жить было невозможно – многие эмигрировали, подстегиваемые слухами, что мол, такие то эмигрировали, и им дали бесплатно дом или квартиру и платят пособие в тысячу евро. Каждая такая история – вызывала вал миграции – мигрировали уже целыми селениями…

Но оставались чеченцами.

Для чеченца быть чеченцем, означает быть человеком. Можно не приобрести ничего кроме уважения своего тейпа, и прожить до ста лет, ни в чем не нуждаясь, а можно стать миллиардером (как некоторые стали), но при этом стать отщепенцем среди своего народа и в конце концов покончить с собой. Селясь в Европе – они вели себя как палестинцы, несмотря на то, что Родину они покинули по своей инициативе, а не были изгнаны. Матери учили детей родному языку и постоянно напоминали о родине. Молодежь держалась вместе. Облегчало всё то, что люди из одного места – и в Европе селились в одном месте, так как за одним успешно устроившимся мигрантом, приезжали новые и новые.

Несмотря на то, что Чечня победила – Россию они ненавидеть не перестали и русофобию воспитывать тоже не перестали. А тот факт, что в Европе на чеченцев поглядывали искоса, с опаской – добавляло горечи и гнева. Пока не было войны – антироссийская деятельность чаще всегда заключалась в ведении антироссийских сайтов, написании статей, выступлениях на пресс-конференциях, пикетах. Но как только началась война, молодые чеченцы, в том числе и те, кто родился в Европе и не знал ужасов войны – стремительно радикализовались и многие захотели «что-то сделать».

А что-то сделать – означало совершить теракт.

Таким образом, желающие, после короткой подготовки в Чехии (в Чехии полно стрельбищ и очень либеральное оружейное законодательство) – прилетели в Москву с европейскими паспортами и европейскими фамилиями.

Но это было пушечное мясо – то которое несомненно убьют и потом будут показывать по телевизору. Костяк группы составляли совсем другие люди.

Это были профессиональные террористы. Группа состояла из бывших боевиков ИРА, которые в свое время были завербованы британской разведкой, а потом, как закончилось то что британцы называли the troubles – ставшие отрядом боевиков на службе британской разведки, используемым для всяких грязных дел. Они были аккредитованными журналистами – и именно они должны были выполнить самую грязную работу внутри здания – убрать тех, кого нужно было убрать, кого приговорила к смерти британская разведка.

Приговоренные были российскими депутатами. А зданием – здание Государственной Думы России.

Почему так? Ну, потому что Британия – это не США, Британия славится своей последовательностью. План оторвать от России Кавказ, Среднюю Азию – появился у британцев ещё в середине позапрошлого века, и если бы не столь упорное сопротивление севастопольских бастионов, расстроившее и поломавшее вражескую коалицию и планы врага – то всё могло бы состояться уже тогда[114].

Британские путешественники лазали по кавказским горам, рисовали флаги и рассказывали о мудрости британской конституционной монархии. Но это было в те далекие времена – а сейчас чеченцы ездили в Лондон, покупали там себе дома, землю, переселялись. Один чеченец так и вовсе жил с известной британской актрисой. Постаревшей, правда – ну, так что делать…

И Британия всегда очень хорошо умела говорить с подобными людьми. И планировать акции – вдолгую.

Британские исполнители – как раз должны были приехать (они находились в Москве легально) на встречу с лидером чеченских террористов, и все оговорить в последний раз. Они ехали в микроавтобусе – вся съемочная группа – когда их водитель всмотрелся вперед и зло выругался.

– Что там?

– Полиция.

– Твою мать…

– Проезжаем?

Надо было проезжать. Но у них было легальное прикрытие.

– Останови. Надо узнать, что там…

Микроавтобус остановился. Навстречу – шел милиционер – так в России называют полицейских. У всех, кто был в микроавтобусе – было чутье на легавых, в конце концов, всю молодость они провели на нелегальном положении. Но сейчас они видели перед собой настоящего полицейского.

– У него автомат.

– Дорожная полиция. У них у всех есть. Не дергайся.

Полицейский подошел ближе.

– Добрый день. Лейтенант Малюков, попрошу ваши документы.

Лидер британцев, старый и опытный террорист – пока не чувствовал опасности. Проверка на дорогах… всякое бывает. В конце концов, сколько раз он проходил такие на узких и извилистых дорогах родной Ирландии…

– С удовольствием – сказал он. Русские так не говорили, но он учил русский давно, ещё когда учился студентом в Университете дружбы народов, и многое с тех пор позабыл – часто язык был русский, а вот словесные обороты – британские.