У меня свои способы… Для меня главное — чтоб ты спокойно снимал! И если что-то нам помешает… получить деньги… Короче, десять мертвецов лежат ждут…

Жонков в растерянности приседает на кровать…

Белесый вынимает из кармана Светкино фото, рассматривает.

А это вечером отдам. Конечно, я в кино не разбираюсь… Может, мало вам десять трупов? Так я добавлю… Вы только скажите…

Жонков. Нет-нет! Десять — выше крыши!

Белесый убирает фото обратно в карман халата. А Жонков подхватывает камеру и выскакивает в дверь.

ШЕСТНАДЦАТЫЙ ЭПИЗОД

В коридоре.

Говард и Врач идут по коридору. В руках у Говарда букет цветов. Они приближаются к «режиссерской» палате.

Около палаты Белесый трет черное пятно на стене, оставшееся от закопченного Бульбы.

Врач. Как вы есть хорошо придумывайт, мистер Говард! Провожайт на выписка с букет цветов!..

Врач стучит в дверь палаты — никто не отвечает.

Снова стучит — снова никакого ответа.

Удивление на лицах обоих.

И в это время голос по громкой связи.

Громкая связь. «Группа Жонкова — срочно в павильон! Повторяю: группа Жонкова — срочно в павильон!»

Говард и Врач удивленно переглядываются.

Затем Говард рвет на себя дверь палаты. Заглядывают.

В палате — пусто.

Часы показывают без одной минуты девять…

Врач. Без одной девьять…

Говард. Он успел!..

Они выходят из палаты, растерянно смотрят на Белесого. Тот на секунду оставляет свое занятие, разводит руки в сторону.

Белесый (уважительно). Искусство!

Говард (с раздражением). Плохо протирайт!

А по коридору мимо стоящих уже спешат загримированные чудищами актеры, спешит съемочная группа.

Говард (Врачу). Как же так? Опять он нам показал маслина в масле…

Врач. Что он нам показал?

Говард. Ну, фига! Фига в масле… Не знаю, что делать! Врач. Давайте вместе думайт, мистер Говард! Один ум гуд, а два вери велл.

Говард (оглядывается). А где вы увидайт тут второй ум?

Мимо проходит, вертя попкой. Ассистентка группы Жонкова.

Говард показывает на удаляющуюся попку.

Кажется, я придумайт!

Врач (тоже смотрит вслед). Опять что-нибудь с туалетом?

Говард. Ноу! Я придумайт…

В это время он замолкает, замечая, что Белесый, выставив ухо, все ближе приближается к ним, делая вид, что трет стену…

Говард отводит Врача на несколько шагов дальше от Белесого.

Белесый реагирует мгновенно: сняв с одного из проходящих мимо чудовищ огромное бутафорское ухо, нацепляет на свое и продолжает подслушивать…

Говард. Я придумайт… Как это у вас, у русских, поговорка: вумен с возу, хос легче?..

Врач. Ну, есть такой… поговорк…

Говард. А если вумен наоборот — запрыгивайт на этот воз? А не одна, а вери мэни вумен! Ван вумен, ту вумен, сри вумен…

Врач. Сри вумен! Да это никакой хос не выдержит! Если он не мерин, конечно.

Говард. Нет, он не мерин… Будем начинайт операция «Вумен»…

Они шушукаются, так что нам уже не слышно.

Белесый бросает тряпку и бежит по коридору. Навстречу ему пара санитаров тащит брыкающегося Гоголя в смирительной рубашке.

Белесый на секунду приостанавливается, глядя на них, и бросается дальше.

Вот он уже у двери в съемочный павильон.

СЕМНАДЦАТЫЙ ЭПИЗОД

В съемочном павильоне. Около обугленного столба, на котором жгли Бульбу. Повсюду валяются «мертвые поляки». Здесь же вся съемочная группа. Разумеется, в больничных пижамах.

Готовятся к съемкам. Бульба в полном казацком костюме, с абсолютно черным лицом и руками.

Около него хлопочет ассистентка: приносит ему шашку.

Оператор (Бульбе). Ну-ка, повернись, сынку..

Бульба принимает картинную позу, с шашкой наголо.

Экий ты стал! Картинка классная, слышь, Хичкок!

Хичкок. Только саблю и его всего кровью побрызгайте! Алой кровью! И в другую руку какую-нибудь прелестную женскую головку окровавленную, и чтобы язык так вываливался…

Ассистентка тотчас дает Бульбе в левую руку муляж женской головки, брызгает красной краской из пульверизатора…

Хичкок (с содроганием отворачивается). Ой, какой ужас! Как вы это можете смотреть! (Его тошнит.)

Оператор. Картинка красивая!

В этот момент Жонков стремительно входит в павильон и с ходу, с порога, даже не оглядевшись, не замечая сидящего у двери Гоголя, — хлопает в ладоши.

Жонков. Начинаем! (Жонков в оторопи смотрит на Бульбу, некоторое время еще машинально похлопывает в ладоши, наконец приходит в себя..) А… А… почему Бульба в таком виде?

Ассистентка. Сан Саныч, он после того пожара никак не отмывается…

Оператор. Старик, да так даже лучше! Картинка красивая! Представляешь, весь черный, на этом фоне! Класс! Ну поверь оператору, тебе Роман Кармен говорит…

Жонков (в ярости). Слушай, Кармен! Я тебя сейчас зарежу… Сейчас ты у меня, Кармен, бизе подавишься…

Оператор. Чего ты, чего ты, старик, психованный, что ли? Как сюда только пускают таких…

Жонков. «Картинка красивая»! Бульба же казак! Понимаете? Ка-зак! (Хватает за больничную пижаму Оператора.) The ты видел черных казаков?!

Оператор. Да ладно! Казак, он и в Африке казак!

И вообще, что ты ко мне прицепился? Это все он придумал. (Кивает на Хичкока.)

Хичкок (сходу начинает орать). Он ненавидит негров! Шовинист! Куклуксклановец!

Жонков (Хичкоку). Вы что — идиот?

Хичкок. Да, а что?

Жонков (сломленно, закрыв лицо руками). Боже мой! Бульба — черный! Черный, как мавр!..

Хичкок (приобняв Жонкова за плечи). Ну наконец-то! Наконец-то до вас дошло! Да! Конечно, мавр! Казацкий мавр! (Вдохновенно, с подъемом, глаза к небу.) Он приезжает из своей Мавританской Сечи, и что же он узнает?

Жонков (с легким сарказмом). Что?

Хичкок. Его прекрасная Дездемонко…

Жонков. Тоже мавританка?

Хичкок. Нет. Она как раз украинка. Кто украинец — тот украинец, врать не буду. Да это же и по фамилии видно — Дездемонко — чисто украинская….

Жонков. А, она свою оставила. Не стала эту мавританскую брать?

Хичкок. Ну конечно! Бульба — ну что это за фамилия? Тьфу..

Жонков. Ну короче…

Хичкок. Короче, видит мавр, что его Дездемонко каким-то странным платком пользуется! Ему так обидно стало!..

Жонков (уже с явным сарказмом). Да? А что это вдруг?

Хичкок. Ну что это такое! Муж так сморкается, пальцами, а жена выпендривается! В платочек!

Жонков. Да за это убить можно!

Хичкок (радостно, с улыбкой). Он и убил! Задушил, а потом вот — ой, смотреть не могу (морщится), голову отрубил…

Жонков. А это еще зачем?

Хичкок (оглянувшись, не подслушивает ли кто, потом шепотом). А чтоб подумали, что это самоубийство…

Жонков (шепотом). Ты сам-то понимаешь, что говоришь?

Хичкок (шепотом). Не-ет…

Жонков (шепотом). Значит, ты сценарий переделал?

Хичкок (шепотом). Ага…

Жонков (шепотом). А сценарист не возражает?

Хичкок (шепотом). Кто-кто?

Жонков (шепотом). Сценарист, Николай Васильич…

Хичкок (шепотом). А, Николай Васильич. Сначала брыкался, а теперь нет,