Кузнец доделал сигаретную машинку, и Марк сейчас сидел в присутствии Бефальта в библиотеке, скручивая из тонкой бумаги первую сигарету с фильтром. Облизнув края бумаги, Марк прокрутил небольшую ручку и разжал валики. Бумага плотно облегала табак, фильтр стоял как надо. Продукт готов. При должной сноровке скорость производства возрастала раза в два-три, а экономия табака была налицо. Кузнец сказал, что следующий прототип будет ещё лучше.

— Гург, а нам точно надо продавать эту штуку? — спросил Беф.

Марк тоже думал, что не стоит с этим спешить. Можно и самим продавать товар. Брат сказал, что уже нашёл дешёвый табак, договорившись с одним купцом на оптовую покупку. Бумага стоила копейки.

— Ладно, попробуем. У меня есть идея продавать их поштучно, — предложил Марк, — возле пивнух или на рынках. Особенно в бедных районах. Нужны удобные ящики для переноски товара или корзины. Подумай над этим и приступай.

Они решили вложить порядка двухсот фалеров в закупку. Шесть машинок позволят быстро приготовить товар, а дальше — распространение.

Так Марк создал первую в этом мире сеть дилеров[27], став кем-то вроде дистрибьютера[28]. Правда, бонусов распространителям никаких не положено и системы поощрений тоже никакой нет. Это было так скучно, что он решил делегировать всё Бефу. Видно, что тому в кайф такими вещами заниматься. Всё шло как нельзя лучше. Кроме ситуации с Ли.

По ночам у того участились приступы боли. Его всего крутило.

— Это из-за тебя, маленький уродец. Ты во всём виноват со своим зеркалом, — сказал Ли, и очередная порция блевоты булькнула в таз. Пот бусинками скатывался по небритому лицу, его трясло в лихорадке.

— Значит, это я больше года запихивал в тебя алкоголь?

— Все доктора — мудаки, — вылетела новая порция, — ни капли сочувствия, язви дальш…

— Ты просишь жалости или чтобы тебя вылечили?

— Так нельзя. — Ли сплюнул и вытер рот тряпкой.

— Все больные хотят уважения к себе, но сами при этом хамят и никого не признают.

Ли повернул к нему голову боком.

— Из нас больной только ты. — Он снова сплюнул. — Причём на голову.

— Это то, о чём я и говорил.

— Не допекай, а?

Марк решил больше не вступать в полемику. Возможно, он где-то перегнул и следовало смягчить обороты, но он и сам был на взводе. Дома столько дел, у него своя жизнь кипит, а тут девятнадцатилетний пацан каждый день указывает на его место, чванится, перекладывает вину за свои косяки на чужих, не берёт ответственности за свою жизнь, перекладывает всё на папашку и ноет о несправедливости. Да когда этот мир был справедлив?

Мик, Беф, Мур, Кор, Найша и даже Лавия включились в их сигаретное предприятие и накрутили огромное количество товара. Распространением занимались пока трое: Беф, Мур и Кор. Новые дешёвые сигареты с фильтром пользовались спросом. Ребята ходили с плетёным лотком на груди, где товар аккуратными штабелями равномерно усеивал поверхность. Марк предложил концепцию упаковки из бумаги для нескольких сигарет. Беф сказал, что подумает над бумажным портсигаром. Выручка уже наполовину покрыла их расходы на табак. Дома всё шло как никогда хорошо. Найша продолжала приходить на занятия, составляя ему компанию по утрам.

Прошла первая неделя зеркальной терапии. Видимых улучшений не наблюдалось.

Больной после срыва пока соблюдал режим, но Марк понимал, что доверия Ли больше не заслуживал. Младший Праст попал под домашний арест, но если раньше это было добровольное решение повесы, скрашенное алкоголем, то сейчас он изнывал от безделья. Книг наследник не любил, и школы, по его словам, ему хватило на всю жизнь.

Как бы Марку ни было тягостно, он понимал, что Ли нужно чем-то отвлечь. Поэтому в ход пошли карточные игры. Он нарисовал из плотной бумаги колоду игральных карт и объяснил правила нескольких игр. Молодому дворянину это понравилось больше чтения. Он даже пригласил художника, чтобы тот красиво изобразил масти и рубашку карт. Позже Ли приобщил дворецкого и пару слуг к новому развлечению.

Жалоб стало меньше: Ли бесконечно раскладывал пасьянсы, дымя сигаретами с фильтрами, что поставлял ему Бефальт с каждым своим визитом. Это нововведение тоже понравилось Прасту. Также Марк сделал чертёж упаковки, и теперь транспортировка упростилась — если раньше табак рассыпался и некоторые сигареты ломались, то сейчас, когда они были сложены в параллелепипед плотной бумаги с выдвижной крышечкой, потери свелись к минимуму.

Ещё через неделю Праст сказал, что приступов боли стало немного меньше. Настроение в доме сразу улучшилось. Особенно рад был Хаген, так сильно переживавший за сына. Марку даже предложили небольшой аванс, от которого он вежливо отказался. Вайз предупреждал, чтобы он этого не делал, и как-то совестно было брать деньги за ещё не оконченную работу. Неправильно.

Сигаретный бизнес разрастался. Получив с двухсот фалеров триста, они вложили всю сумму в новый оборот. Казалось, всё шло отлично — успехи по всем фронтам, но беда пришла оттуда, где её не ждали: Ли Праст снова запил.

Сойдясь за игральными картами с одним из слуг, Ли вогнал того в долги и по доброте душевной сказал, что простит долг за доставку алкоголя. Это продолжалось дня три-четыре. Пока наследник сдерживался, ничто его не выдавало. Хорошее настроение и небольшая гиперемия[29] щёк не в счёт, но в последний день, обнаглев в край, Ли нализался и ввалился к Марку на приём вечером с бутылкой огненной воды.

— А, ты здесь. — Слегка пошатываясь, он присел на диван и поставил её на стол.

Марк скрестил руки.

— Начнём, доктор? — Паяц придвинул зеркало к себе. — А ничего, что у меня теперь четыре руки? Гург, да ты перестарался.

Глядя, как этот пьянчуга присасывается к бутылке, Марк продолжал молчать.

— Что, не хочешь говорить? Презираешь меня? — Праст икнул и продолжил: — Давай сыграем. — Колода карт движением здоровой руки попала на стол. — Перетасуешь?

Не дождавшись ответа, Ли сам неуклюже подхватил колоду и подвесил в воздухе с помощью магии. Здоровой рукой попытался перекладывать карты. Обычно ему кто-то помогал в этом, но с недавних пор Ли наловчился тасовать сам. Это требовало определённой сноровки и усилий. Несколько карт чуть было не упали, но, подхваченные потоком ветра, они вернулись назад. Тонны маны он тратил на пустяк, и всё равно одна оказалась на полу. Взбесившись, он расшвырял воздушным вихрем колоду по комнате. Карточный дождь попал на Марка. На колени упал пиковый валет. Иронично.