Конвергентную эволюцию можно наблюдать и в животном царстве, например, в случае эволюции глаз у множества различных типов животных: медуз, червей, ракообразных, насекомых, гребешков, каракатиц и других головоногих моллюсков, а также позвоночных. Глаза у всех этих видов имеют разное строение и разное происхождение, но тем не менее развитие и формирование глаз происходит по программе, заложенной в одних и тех же генах. Исследование этих PAX-генов, кодирующих глаза, и других генов, таких, как гомеобоксы, определяющих морфогенез тела и органов, демонстрируют удивительно наглядно фундаментальное единство всех проявлений жизни. Ричард Докинз недавно провел превосходную дискуссию на тему развития глаз в своей книге «Пик неправдоподобия».

89 Сэр Роберт Шомбург описал свое волнение от находки Victoria regia:

В водоеме, под гигантскими листьями Victoria regia, как я позднее узнал, обитает странное животное, маленькая медуза Craspedacusta. Она была открыта в 1880 году и долгое время считалась первой пресноводной медузой (правда, потом выяснилось, что это медузоподобная форма гидроидного полипа Limnocodium). В течение многих лет Craspedacusta обнаруживалась только в искусственных условиях, например, в искусственных водоемах ботанических садов, но теперь она найдена и в нескольких озерах, в том числе озере Фена на Гуаме.

90 Отдельные растения Welwitschia живут до двух тысяч лет или даже больше – отсюда их название на языке африкаанс – tweblaarkanniedood – «бессмертная двулистка».

91 Моей любимой книгой были «Британские ботаники» из чудесной серии «Британия в иллюстрациях», выпускавшейся во время Второй мировой войны. Написал ее Джон Гилмор. Особенно живо и трогательно Гилмор рассказывает о Джозефе Хукере, замечательном ботанике и исследователе, сыне другого крупного ботаника, Уильяма Джексона Хукера (который после многих лет преподавания в Глазго стал первым директором ботанического сада Кью). В частности, Гилмор пишет об его отношениях с Дарвином:

«Вы – единственная живая душа, симпатию которой я постоянно чувствую», – писал ему Дарвин. С того времени, когда [Хукер] засыпал с корректурой «Путешествия на корабле “Бигль” под подушкой, чтобы начать читать книгу сразу после пробуждения, до того дня, когда он нес гроб с телом Дарвина к месту последнего упокоения в Вестминстерском аббатстве, он оставался самым близким и доверенным другом Дарвина. Именно Хукеру в 1844 году Дарвин послал первые наброски своей теории естественного отбора, а пятнадцать лет спустя Хукер стал его первым «новообращенным». В 1858 году, когда Дарвин получил от Альфреда Рассела Уоллеса эссе, в котором содержалась идентичная дарвиновской теория естественного отбора, которую Уоллес собирался вскоре опубликовать, именно Хукер уговорил Дарвина преодолеть донкихотское желание уступить Уоллесу свой несомненный приоритет. Уоллес устроил тогда знаменитые двойные чтения по теории естественного отбора в Линнеевском обществе. На торжествах по случаю столетия Дарвина Хукер, статный и бодрый в свои девяносто два года, выступил в Кембридже, чтобы воздать должное памяти друга, которому он так много помогал при жизни.

Однако если отвлечься от истории дарвинизма, то можно сказать, что Джозеф Хукер и как самостоятельная фигура был на целую голову выше многих современников – как специалист по систематике растений, географии растений и просто как замечательный ученый и естествоиспытатель.

«Мало, кто знал и будет знать растения так, как знал их он», – писал о Хукере профессор Бауэр. Молодые годы Хукер провел в Глазго, когда его отец был профессором местного университета. Дом, в котором были собраны гербарий и библиотека, составившие основу собрания Кью, находился неподалеку от ботанического сада, и Джозеф, должно быть, с утра до вечера вдыхал аромат ботаники, любовь к которой он пронес через всю жизнь.

92 Филип Генри Госсе в своем (анонимном) путеводителе по оранжереям Кью так описал саговники:

«Перейдя в юго-восточную часть здания, значительную часть которой они занимают, мы увидим группу растений, имеющих очень много общего между собой, несмотря на то, что на табличках разные ботанические названия. Перистыми дугообразными листьями, венчающими солидный, как колонна, ствол, они напоминают пальмы, а также и древовидные папоротники, но лишены величавой красоты первых и деликатного изящества вторых, тем более что жесткий ствол и колючие угловатые листья придают им весьма отталкивающий вид».

Год спустя в своей странной книге под названием Omphalos («Пуповина»), опубликованной всего за два года до выхода в свет «Происхождения видов», Госсе, который был одновременно блестящим натуралистом и религиозным фундаменталистом, попытался примирить существование ископаемых окаменелостей (свидетельствовавших о прошедших эпохах) с верой в единичный акт Творения. В своей теории прохронизма он предположил, что вся земная кора со всеми ее «ископаемыми» растениями и животными была мгновенно создана Богом и лишь по видимости представляется нам долгой историей прошлого. На самом же деле все это «прошлое» было создано в момент Творения, а не возникло до него. Таким образом, Госсе утверждал, что никогда не существовало живых существ, соответствовавших этим ископаемым остаткам. Таким же путем, каким Адам был сотворен в мгновение ока в виде молодого человека (он никогда не был ребенком, не рождался и не имел пуповины, хотя и обладал пупком), утверждал Госсе, так и саговники, кажущиеся нам древними, были сотворены сравнительно недавно.

Совершая воображаемое путешествие по Земле через час после Творения, Госсе приглашает читателя полюбоваться панорамой растительного и животного мира в тот момент: