– Ну, ничего, завтра увидишь, вместе поедем.

– Тебе можно?

– Не знаю, я не спрашивал, ванилька, ты ела что-нибудь сегодня? – смотрю на ее бледное лицо, сколько же пережила она сегодняшний день?

– Нет, вот сейчас уже я очень хочу есть, когда я не могла дозвонится до тебя, и о маме еще ничего было неизвестно, о еде я вообще не думала.

– Сейчас мы отправим Стаса за едой, позови его.

Отправляем Стаса за едой в ближайшее кафе, папа с мамой удостоверяется, что со мной все в порядке, едут домой, обещая вернуться вечером с вкусной домашней едой. Мы же с Амалией, дождавшись Стаса, обедаем.

На сегодняшний день отпускаю Стаса.

После вкусного обеда вовсе хочется спать.

– Куколка моя, иди ко мне, сядь рядом.

– А можно? Сюда же в любое время могут зайти.

– Мы закроем дверь, иди сюда, – только не успевает она подойти, дверь открывается и заходит врач. Седоволосый мужчина средних лет, приподнимает очки на лоб.

– Ну, здравствуй ! Алексей Колесников, – смотрит в историю болезни, которую держит в руках, – как себя чувствуете?

– Голова немного болит.

– Это нормально, у вас сотрясение, и трещина ребра, вы легко отделались, в отличие от водителя грузовика.

– Что с ним? Надеюсь, он жив?

– Да, по всей видимости, он уснул и потерял контроль над управлением автомобиля.

– Когда выпишите?

– Какой вы шустрый, – ухмыляется врач, – с сотрясением лежать минимум пять дней! С повязкой на груди – от трех до четырёх недель, все будет видно при повторном обследовании. А сейчас только покой, есть и спать. И выполнение всего прописанного мной, – с этими словами он удаляется.

Амаля звонит в больницу, расспрашивает о состоянии матери и только после двигается в мою сторону.

– Не делай такое лицо, я знаю, что означает твое выражение лица, – Амалька ложится рядом, но даже руку не кладет на меня, – ты будешь лежать столько, сколько нужно.

– Я сам решу, – я беру ее руку, кладу на себя, – обними меня, – она убирает руку.

– Не капризничай, у тебя повязка и трещина.

– Ну, хоть ногу закинь на мои ноги, – я надул губки, – я же не усну без тебя на себе.

– Ведешь себя, как маленький, – она закидывает ногу на мою ногу, я ее укрываю, целую в волосы, мы засыпаем.

***

Просыпаюсь один, от головной боли.

– Ну, привет, – Димон сидит на стуле рядом с моей кроватью, – рассказывай, как докатился до койки, – смеется.

– Здорово, голова трещит. Ты давно тут?

– Полчаса как тут, к тебе медсестра заходила, оставила таблетки, – протягивает мне таблетки и воду, – я не разрешил будить, – глотаю лекарства.

– Амальку не видел?

– Нет, я пришел, никого не было.

– Что там на объекте?

– Как выяснилось, то есть, рабочие признались, что экономили на цементе, чтобы продать пару мешков и деньги в карман себе положить, поэтому технология была нарушена, все развалилось. В общем, там эксперты, юристы разбираются.

– Слушай.. все равно жалко бедолаг этих...

– Ты башкой сильно ударился? Из-за них у нас проблемы... большие проблемы.

– Они алкаши какие -то?

– Нет, нормальные ребята, у всех семья, жена, дети, это тут при чем. Надо их оштрафовать! Заставить выплатить компенсацию!

– Ты сдурел? Чем им выплатить, если они на нас работают? Они в больнице? Что с ними?

– Не поверишь, с ними ничего серьёзного! Царапины да ссадины, у одного только сильно поранилась рука! Они, слава Богу, в соседнем помещении спали, не там, где стена развалилась, а то страшно подумать, чтобы от них осталось, если бы они спали там, где все обрушилось.

– Димон, это от части твои вина! Не хер было разрешать им там оставаться!

– Я найду им жилье, но штраф они выплатят! Чтобы знали, что такое воровать, там, где тебя кормят.

– Ладно, может, ты прав. Но не переусердствуй. Меня через пару дней выпишут, я подключусь к тебе.

– Там небольшой пакет, от ребят тебе, Артем, Толя и Макс передали, завтра навестят. Я тоже пойду, рад, что все обошлось. Ну, напугал ты нас всех.

Димон уходит, впуская в палату врача, который уже был меня..

– Как чувствуешь себя? – спрашивает.

– Голова прошла, ничего не беспокоит. Можно и домой.

– Конечно, только не нужно. Ладно, если тебя что-то будет беспокоить, нажимай на эту кнопку, дежурный врач придет. А я уже домой, до завтра.

Я остаюсь один. Бля, я без телефона, без связи, как бы без рук. За окном давно темно, я даже время не знаю сколько. Не знаю сколько проходит времени, когда дверь открывается и заходит женщина с подносом в руке.

– Ваш ужин, добрый вечер.

– Я не буду, заберите.

– Но вам надо поесть..

– Заберите, мне привезут, – я понимаю, она ни в чем ни виновата, но я почему-то кричу на нее. Один в палате, крыша едет. С трудом встал, ноги свесил. Лёгкое головокружение все же есть, но оно прошло спустя пару минут.

– Привет, – мама с папой заходят, – как ты тут?

– Если еще день тут останусь – чокнусь.

– Включил бы