– Вот она!

Велвет забарабанила по крыше кареты и велела вознице повернуть налево.

– Мне все это не нравится, миледи. Если с вами что-нибудь случится, ваш муж оторвет мне голову.

– Ничего не произойдет, мистер Льюдингтон, если вы будете недалеко от меня, рядом с каретой. Если понадобится ваша помощь, я крикну.

Она ничего не сказала ему про предстоящую встречу, лишь то, что должна по делам съездить в пользующийся дурной славой район города и просит его сопровождать ее.

– Я не останусь рядом с каретой, – ответил он, в беспокойстве приподнимаясь на сиденье. – Я пойду вместе с вами. Я нарушу свой долг, если не сделаю этого.

Подавив раздражение, она оперлась на сильную мужскую руку и вышла из кареты.

– Я понимаю, что вы стараетесь защитить меня, мистер Льюдингтон, но, к сожалению, я должна это сделать одна.

Он упрямо покачал головой:

– Ваш муж нанял меня для того, чтобы я охранял вас.

– Все верно, мистер Льюдингтон. Мой муж платит вам за это. Но если вы и в дальнейшем хотите сохранить за собой это место, полагаю, должны принимать во внимание и желания его жены.

Эта извращенная логика не имела ничего общего с истинным положением вещей. Джейсон был бы вне себя, узнав, на что она решилась, – даже в сопровождении Льюдингтона. Но что ей оставалось делать?

Она накинула капюшон и взяла в руки небольшой латунный фонарь, который догадалась захватить с собой.

– Я скоро вернусь, сэр. Отсюда вы сможете видеть свет фонаря.

Льюдингтон неловко поерзал на сиденье, глядя на двух пьяных моряков, стоявших у входа в таверну. Велвет ободряюще улыбнулась ему и, не тратя больше времени на споры, направилась вдоль аллеи, проходившей рядом с таверной. Из дверей таверны доносились нестройное пение, гул голосов, но сама аллея казалась пустынной, если не считать нищего, сидевшего, завернувшись в побитый молью плед, она нигде не видела ни следа человека, с которым должна была встретиться.

Беспокойство ее росло. Обернувшись на донесшийся из темных кустов шум, Велвет заметила двух крупных серых крыс. Ей стало страшно.

Хруст гравия под тяжелыми мужскими шагами обдал ее новой волной страха. Обернувшись к карете, она увидела расплывчатый силуэт своего телохранителя.

– К… кто здесь? – с бьющимся сердцем произнесла она, чувствуя, как страх все более овладевает ею. – Я приехала сюда вместо лорда Хокинса. Пожалуйста… если здесь кто-нибудь есть…

Из клубящегося тумана выросла тень, высокая и широкая в плечах, и нависла над ней.

Она вскрикнула, когда мощная рука легла ей на плечи и притянула к себе. Другая рука с загрубелыми и мозолистыми пальцами взметнулась в воздухе. Велвет увидела блеск зажатой в руке стали, почувствовала, как напряглись мускулы мужчины, вскрикнула и попыталась вырваться, но его хватка напоминала стальные кольца капкана.

Она снова попыталась крикнуть, но его рука сжала ей горло. Лицо нападавшего промелькнуло перед ней, и она поняла, что это тот самый человек, который убил Силию Роллинс, и теперь настала ее очередь умереть.

– Простите, мисс, – с искренним сожалением пробормотал он.

Зажатый в руке клинок устремился вниз. Велвет закрыла глаза, ожидая удара, но удара не последовало. Рука дернулась в сторону, потому что в сражение вступил мистер Льюдингтон.

Благодарно вскрикнув, Велвет освободилась от стальной хватки нападающего и, ударившись спиной о стену, осела в грязь. Хватаясь за стену, попыталась встать. Сердце ее колотилось от страха за Льюдингтона, который отчаянно сражался с незнакомцем.

– Бегите, миледи! Спасайтесь, пока можете!

Она не могла оставить его на верную смерть. Оглянувшись в поисках какого-нибудь оружия, схватила валявшуюся недалеко ржавую железяку и бросилась к незнакомцу. Он обеими руками сжимал горло мистера Льюдингтона.

Телохранитель уже потерял сознание, и Велвет подумала, что он мертв или скоро умрет от удушья. Моля Бога дать ей сил, она опустила железяку на спину нападающего. Ужасающее ругательство повисло в воздухе. Неподвижное тело мистера Льюдингтона ударилось о землю, а Велвет отпрянула назад, когда незнакомец рванулся к ней.

Она взглянула ему в лицо и поняла, что и она, и охранник найдут свою смерть на этой грязной, кишащей крысами аллее. Но незнакомец сделал два шага по направлению к ней и застыл на месте. Глядя поверх ее головы, он стиснул кулаки, пробормотал какое-то ругательство и со всех ног бросился бежать.

Велвет застыла на месте, все еще сжимая руками ржавую железяку, дрожа от пережитого ужаса. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы узнать эти тяжелые шаги. Узнав их, она повернулась и бросилась на их звук:

– Джейсон!

За ним спешил возница, держа в руках фонарь и пытаясь разогнать им темноту аллеи, но света было довольно только для того, чтобы различить хмурое лицо Джейсона. Он рванулся за напавшим на Велвет человеком, но клубящийся туман поглотил того, словно его никогда и не было.

Возница опустился на колени рядом с телом охранника и услышал его стон.

– С ним все в порядке? – спросил Джейсон у возницы, не отводя взгляда от Велвет.

– Уже приходит в себя, ваша светлость. Отделался парой синяков и царапин. Я помогу ему вернуться в карету, миледи.

Джейсон молчал. Потом все так же молча разжал саднящие пальцы Вельвет и взял ржавый кусок железа. Его взгляд не отрывался от ее лица, глубокие складки перерезали его лоб.

– С тобой все в порядке?

Она кивнула, не в состоянии произнести ни слова: перехватило горло от волнения.

– Скажи мне, ради Бога, ты думала, что делаешь?

Велвет не ответила. Она не могла пошевелить губами.

– Тебя могли убить, черт побери! Как ты могла сотворить такую глупость?

На глаза у нее навернулись слезы. Но говорить она не могла.

– О Боже, герцогиня… – Ладонь Джейсона коснулась ее щеки. Она почувствовала, что пальцы его дрожат от волнения. – Что же мне с тобой делать?

«Обними меня, – хотела сказать она. – Пожалуйста, Джейсон. Я так перепугалась. Просто обними меня».

Но она не произнесла этих слов, понимая, что не должна говорить их. Глубоко вздохнув, он крепко прижал ее к себе.

– Как ты могла быть такой безрассудной? Как ты могла так рисковать собой?

Она шмыгнула носом, пытаясь сдержать слезы:

– Не было времени ждать тебя. Я надеялась, что этот человек что-то знает, и не могла упустить такой случай.

– Ах ты, маленькая глупышка, – сказал он, но в голосе его уже не было жесткости: в нем было беспокойство и что-то еще, что она не могла определить.