Сегодня на обслуживание вышли наши лучшие официанты – так попросил Женя, чтобы не ударить в грязь лицом перед другими авторитетами.

Захожу на кухню, встречаясь взглядами с шеф-поваром Даней. Если он и заметил, что я немного не в себе, то вслух ничего не произнес. Обычно я прихожу на работу в строгой белой блузе и черной юбке. Сейчас же мои волосы взъерошены, глаза заплаканы, а одежда далека от делового стиля.

- Даша в ВИП-зале? – спрашиваю, согреваясь от тепла печки.

- Да, обслуживает, - отвечает сдавленным голосом.

Насколько я знаю, между шеф-поваром и официанткой Дашей недавно начали развиваться романтические отношения. Сейчас я вижу, что Даня не на шутку заведен.

- Что-то случилось? – спрашиваю, обнимая себя руками. - Дань, не молчи! Что там происходит?

- Я в последний раз обслуживаю… этих, - цедит сквозь зубы. – Дашка каждый раз зашуганная оттуда выходит.

Грохочет дверь ведущая на кухню, заставив меня вздрогнуть. Это Даша. Её лицо выглядит растерянным, а руки дрожат.

- Что там происходит!? – повышаю голос не в силах справиться с собой.

- Они все напичканы оружием, Кать, - отвечает официантка. - Не могу я так работать… Думала, что устраиваюсь в нормальное заведение, а тут… Боже, двадцать вооруженных мужчин, которые разговаривают на повышенных тонах и, кажется, вот-вот взорвутся. Никакие чаевые не стоят этого кошмара.

Я её понимала. Как никто другой понимала… Давид постоянно носил с собой оружие. Днём и ночью кобура висела у него под пиджаком на всякий случай. И этот случай мог наступить в любой момент. Такова жизнь в криминальной среде. Либо ты принимаешь правила, либо выходишь из игры, но уже мёртвым.

- Как долго они сидят?

- Примерно два часа, - отвечает официантка. – Надеюсь, что скоро свалят оттуда.

- Мне нужна твоя помощь. Прошу, помоги, а?

Даша обреченно вздыхает. Я чувствую себя виноватой за то напряжение, которое царит между персоналом. Как управляющая я должна была предупредить работников о том, что субботний банкет будет проводиться в достаточно специфическом кругу лиц.

Даша не сразу, но соглашается мне помочь. Я иду следом за ней по темному коридору. Останавливаюсь неподалеку и жду, пока она попросит Давида выйти. На одну минуту, только бы увидеть и понять, что с ним всё хорошо и ему не грозит опасность.

Даша выходит первой, кивает что всё сделала как я просила и ретируется на кухню. Юсупов выходит через несколько минут. Толкает дверь от себя, направляясь в мою сторону размашистым шагом. Выглядит взвинченным и напряженным, но мне всё равно. Важно, что он здесь – целый и невредимый. И самое главное, что живой.

- Живо в машину, - произносит раздраженным тоном, протягивая мне связку ключей.

Знаю, что на парковке ждут его парни из охраны. Там безопасно.

- Давид, они хотят тебя убить, - встаю на носочки, запускаю пальцы в его жёсткие волосы и произношу эти слова шепотом.

- Там полно людей. Мне никто ничего не сделает, Кать, - произносит слегка отстраняя меня от себя. - Скажи лучше, неужели нельзя было подождать меня дома? Охрана весь город перелопатила в поисках тебя!

- Прости… прости меня. Давай лучше поедем домой... – отчаянно цепляюсь в ворот белоснежной рубашки. Не хочу его туда отпускать.

- В машину, - произносит твёрдым голосом Юсупов. – Мы уже заканчиваем.

Мне приходится ему подчиниться и поверить. Выйти из ресторана, направиться на парковку. Там меня уже ждут знакомые парни из охраны, которые открывают дверцу автомобиля и подают руку. Больше всего на свете я боюсь, что они отвезут меня домой, а там… там я сойду с ума от неведения.

К счастью, они не делают этого и я просто жду Давида. Мне приходиться прислушиваться к каждому шороху и любому звуку. Давид появляется на горизонте ровно через двадцать минут.

Юсупов кивает ребятам, все рассаживаются по машинам, а он занимает водительское место во внедорожнике, громко закрывая дверцу и включая двигатель.

- Как… как всё прошло? – задаю вопрос, когда мы катим по пустынной улице города.

- Мирный, который стоял вместо Цуканова отказался от должности, - отвечает, набирая скорость. - Придется искать кого-то нового.

- Думаешь этому посодействовал Женя?

- Хрен его знает, - потирает переносицу и выезжает на главную улицу города. - Теперь ни нашим, ни вашим.

Я не знаю, куда мы едем, не знаю, где мы будем, главное для меня то, что теперь мы вместе. Вот только никакой эйфории внутри меня не происходит. Нервы напряжены до предела, и чтобы чем-то успокоить себя, опускаю ладонь на руку Давида.

- Не злись на меня, пожалуйста… Все это время брат держал меня на даче, чтобы я ничего тебе не рассказала.

- Сука!

Давид прибавляет скорость, резко поворачивает на перекрестке. Взглянув в зеркало заднего вида, убеждаюсь в том, что охрана по-прежнему едет за нами. Тогда почему на душе так тревожно?

- Когда я прошу тебя остаться дома, ты должна слушать меня и оставаться на месте. Я ясно выражаюсь, Катя?

Давид бросает на меня короткий взгляд. Карие глаза выглядят почти чёрными. Он злится и мне очень жаль, что подвела его, но в таком случае, я не узнала бы какие планы готовит для Юсупова Женя.

- Ясно, - киваю ему.

- Моя жена должна понимать, что это как минимум небезопасно.

- Твоя… кто?

В этот момент Юсупов резко нажимает педаль газа. Слышится шум, который бьет по барабанным перепонкам и звук лопающегося стекла.

- Ложись! – кричит мне и с силой толкает в спину, заставляя упасть на пол.

Тело парализует от шока и осознания того, что происходит нечто ужасное.

Автоматная дробь проходится по стеклам, слышится скрежет шин и громкая ругань Давида. Что-то больно ударяет в область грудной клетки и голову. Кажется, на языке ощущается кровь.

Прежде чем отключиться и погрузиться в черноту, я отчаянно пытаюсь найти руку Давида, чтобы убедиться в том, что с ним всё хорошо…

***

- Давид, мне кажется, что плачет наш с тобой ребёнок… - произношу, глядя куда-то в темноту.

Юсупов стоит рядом и ничего не отвечает. Только высвобождает свою руку из моей руки…

Медленно открываю веки и понимаю, что никакой это не ребёнок. У нас с Давидом его было и нет. Это разыгралось моё больное воображение.

Губы пересохли, тело не слушается. Рядом с левым ухом пищит какой-то прибор, который мне тут же хочется выключить к чёртовой матери. Перед глазами выбеленный до бела потолок и такие же белые стены. А ещё в самом помещении, где я нахожусь стоит противный запах, который плотно вбивается в ноздри, вызывая тошноту. Запах больницы, медикаментов и хлорки.