утром я чувствовала себя измученной и несчастной. А теперь — самой счастливой на свете! Я знала, что ты вернешься! Хоть мама и намекала, что можешь остаться в своем королевстве. Но я верила: ты меня не бросишь! Ведь ты меня любишь?

— Конечно.

«Половина меня — точно любит».

«Очень!» — подтвердил Ордош.

Я обнял Маю, прижал к себе.

Не уверен, что влюблен в нее, но явно по ней соскучился.

— Ты моя жена. Как я мог к тебе не вернуться?

Колдун хоть и промолчал, но я почувствовал, что он доволен моим ответом.

— Знаешь… Нарцисс, — сказала Мая, — я хочу тебе кое о чем рассказать. Я не говорила об этом никому, даже маме. Испугалась, что меня примут за сумасшедшую. Но ведь ты не подумаешь, что от ночных переживаний у меня помутился разум?

Она заглянула мне в глаза.

Я заверил, что переживает она напрасно. Что может рассказывать мне обо всем. Что никто и никогда не верил ей так, как верю я.

— Сегодня ночью произошло кое-что еще, — сказала Мая. — Когда крики за стеной стихли, я вдруг почувствовала, что позади меня кто-то стоит. Испугалась. Обернулась. И увидела женщину в красном плаще, с золотыми волосами. Это была богиня Сионора! Я уверена!

— Я верю. Что было дальше?

— Я… потом спрашивала у девчонок, дежуривших на стене справа и слева от меня: не заметили ли они ночью рядом со мной незнакомую женщину. Они сказали, что посторонних на стене не видели. Хотя часто посматривали в мою сторону — так велела им командирша. Странно. Но богиня приходила! Правда! Она мне не приснилась! Я видела ее так же ясно, как вижу тебя! Сионора взглянула на меня… и я вдруг застыла, точно превратилась в камень — не могла пошевелиться!

— Чего она хотела?

— Она велела мне: «Передай мужу, что я вернула ему долг». И еще сказала совсем странное, но я запомнила слово в слово: «История о том, как я отблагодарила Героя, всем понравится! Богиня Сионора помогла Герою обрести счастье — вот о чем будут петь менестрели! Это станет замечательным продолжением знаменитой истории. Лучшим ее продолжением! А кому нужны эти мстители? Сколько их уже было! Надоели. Скучно». Потом богиня подошла, взяла меня за подбородок, повертела мою голову: разглядывала лицо. И сказала мне: «Ты недурна, девочка. Лучше, чем его предыдущая. Мне будет приятно наблюдать за вами». Приложила руку к моему животу, к чему-то прислушалась, улыбнулась.

— Что сказала еще? — спросил я.

— Больше ничего, — ответила Мая. — Я смотрела ей в глаза… не могла отвести взгляд. Моргнула — богиня исчезла. Не ушла, нет — до сих пор не понимаю, куда она делась. Но я ее правда видела, Нарцисс! Сионору! Она такая же, как на картинках в храме, только еще красивее! Я это не придумала!

— Конечно, Мая. Я тебе верю.

Мая шмыгнула носом.

Вцепилась в рукоять шпаги, точно та могла ее успокоить.

По-прежнему не отводила взгляд.

Колдун сплел заклинание.

«Прошедшая ночь явно расшатала нашей девочке нервы, — сказал Ордош. — Бросил в нее малую бодрость».

«После подобной ночи нервы сдали бы у любого. Знаю, что ей поможет. Сегодня хорошенько… подлечу ее. Позже, когда окажемся на кровати. Обещаю».

— Это ведь Сионора уберегла наш город? — спросила Мая. — Ведь так?

— Думаю, да.

— Никто в Залесске не сомневается в том, что нас спасла именно богиня любви! Горожанки собирают деньги на строительство собора, где станут молиться и служить только ей! Мама сказала, что на это пойдут и все деньги, вырученные от продажи трофеев. Но… эти слова богини… Что ты сделал для нее, Нарцисс? О каком долге она говорила?

— Когда-нибудь я расскажу тебе об этом, — сказал я. — Но не здесь. И не сейчас. Это не только моя тайна.

— Хорошо, — сказала Мая. — Я подожду. Но ведь она помогла Залесску по твоей просьбе, ведь так? Правда? Вижу это по твоим глазам. Какая прелесть! Нарцисс! Откуда у богини перед тобой был ТАКОЙ долг?! Помню, помню — не сейчас. И все же… что за женщина у тебя была до меня?

* * *

Я долго заверял жену в том, что до нее в этом мире у меня не было женщин.

— Ни одной! Клянусь!

И ведь говорил правду!

Правду говорить легко и приятно.

Но не уверен, что Мая мне поверила. Она слушала мои клятвы, щурила глаза, словно прицеливалась, сжимала мне пальцы так сильно!..

Колдун заглушил боль, вылечил треснувшую кость.

А ведь уверен: если бы соврал — жена бы сразу успокоилась.

* * *

О своей скучной поездке в Уралию я поведал Мае по пути во дворец великой герцогини. В рассказе сделал упор на то, как сильно по жене скучал, как мне ее не хватало. И ведь не обманывал: колдун в королевстве вспоминал о ней часто.

Судя по вновь заблестевшим от влаги глазам Маи, мои слова достигли цели.

Несколько долгих и страстных поцелуев в карете с зашторенными окнами — и жена в моей любви и верности больше не сомневалась.

* * *

Во дворце Волчиц я снова оказался в роли призрака.

Где те почтительные поклоны, которыми меня встречали и провожали служанки и мелкие чиновницы в Уралии? Да и местные стражницы не замирали на своих постах при моем появлении, не втягивали животы. А сановницы и вовсе: вместо того, чтобы склонять головы, смотрели сквозь меня, презрительно кривили губы.

Если раньше я на все это не обращал внимания, то теперь злился.

«Еще бы, — сказал Ордош. — А ты как хотел, Сигей? Здесь ты мужчина, срамная игрушка наследницы. Или рассчитывал, что местные станут уважать иноземного принца? Спешу тебя разочаровать: принц для них — не принцесса. Местным пока и в голову не приходило, что можно кланяться какому-то мальчишке».

«Раньше меня это не волновало», — сказал я.

«Это из-за того, что ты не замечал разницу между статусом обычного мужчины, который ты имеешь здесь — пусть ты и муж наследницы великого герцогства (ценности в глазах местных тебе этот факт не добавляет). И статусом носителя королевской крови, грозного мстителя и будущего монарха, который ты успел обрести в Уралии. А эта разница налицо — сам видишь. Вот и подумай: в качестве кого собираешься жить дальше?»

Знакомая рыжеволосая женщина встретила Маю у входа во дворец (не нас с Маей — меня она словно не заметила). Сообщила о том, что великая герцогиня пригласила дочь на ужин в Малую белую столовую. Через два часа. О том, приглашен ли я, рыжеволосая не