компьютерных игр. Тут я Дудю интервью давал. Тут, чтобы потрахаться…

Интернет-деточка хитро посмотрел на Аду, а та не знала, что и сказать. Вероятно, следовало проскандировать что-то в духе «Ванюша, женись на нас и съешь ананас».

– Гм, я же считала, что вы занимаетесь этим везде, а не только на специально отведенной территории… – промолвила она наконец, слишком поздно вспомнив, что Ванюша ни иронии, ни сарказма, ни тем более сардонических замечаний не понимает, и интернет-деточка, схватив ее за руку, заявил:

– Нет, с этим у нас строго! А хочешь, я покажу тебе свою спаленку?

Осторожно, но решительно высвободив свою руку, Ада ответила:

– Нет уж, спасибо.

Интернет-деточка, явно не без трепета взглянув на нее, произнес:

– Ну и как тебе моя хатка, ведь полный улет, так ведь?

Можно было сформулировать и так.

Аду все подмывало спросить, сколько же стоит месячная аренда, но делать этого она не стала.

– Тебя накормить? Правда, питаемся мы тут не особо правильно, зато вкусно! Ты ведь задержишься?

Ада все прикидывала, как поставить интернет-деточку в известность, что да, задержится.

Причем сама не могла сказать, на какой срок.

Но Ванюша, похоже, уже сам все за нее решил.

– Понятно, что спать вместе с этими чертенятами ты не будешь, они тебе все равно не дадут. Отведем тебе, мать, собственный будуар. Тебе ведь как человеку в возрасте требуется покой…

– Ну да, и стаканчик для вставной челюсти, – поддакнула Ада.

Интернет-деточка, снова чмокнув ее в щеку, заявил:

– А ты такая классная, мать! Кстати, поперли, я тебя кое с кем познакомлю! Это только для избранных!

Он провел ее в одно из дальних помещений, в котором не было слышно ни воплей, ни музыки. Приоткрыв дверь, интернет-деточка вдруг неожиданно ласковым тоном произнес:

– Смотри, кого я тебе привел!

Пройдя вслед за ним, Ада увидела щуплого подростка, который, впрочем, как она поняла, присмотревшись, был скорее молодым человеком, к тому же резко отличавшимся от самого Ванюши и его пестрой свиты.

Одетый в джинсы и рубашку, в очках с толстыми стеклами, он сидел за столом и сосредоточенно работал за компьютером.

Подойдя к нему и потрепав по макушке, Ванюша с гордостью произнес:

– Это мой брат, причем старший! Ему уже двадцать два, но так получилось, что в семье у нас я главный. Братан, это…

Он вдруг беспомощно взглянул на Аду и спросил:

– А как тебя, мать, зовут?

– Ада, – ответила она, и интернет-деточка заявил:

– Девочка из ада, что ли? Ну ты и даешь, мать! Ну, значит, это Ада, а это Юрец…

Молодой человек попросил:

– Можешь мне не мешать, пожалуйста. И скажи им, чтобы музыку потише сделали.

И, посмотрев мельком на Аду, произнес:

– Вы – его новая подружка? Впрочем, долго не задержитесь.

Отвесив ему легкий подзатыльник, Ванюша заявил:

– Если я на ком и женюсь, так на ней, братан! Она мне детишек и родит. Твоих племяшек. Ты ведь хочешь, чтобы у тебя племяшки были?

Юрец, взяв со стола ингалятор, сделал резкий вдох и ответил:

– Сомневаюсь, что ты ей нужен, Ванька. Но против племяшек ничего не имею, но вы тогда побыстрее, что ли, потому что я могу и недотянуть…

Закрыв за собой дверь, интернет-деточка, скорбно вздохнув, сказал:

– У него муковисцидоз. В общем, или трансплантация легких, или он умрет. Думаешь, я зачем интернет-звездой стал? Чтобы денег заработать и брата спасти! Правда, врачи что-то мудрят, тут и с деньгами не всего добьешься. Всякие очереди, списки, приоритетность. Какая приоритетность, если он на ладан дышит? Однако они говорят, что у него не все так плохо и что другим хуже. А какое мне дело до других, мать? Я что, всех должен облагодетельствовать? Мне только брата своего жалко. Ну, ничего, я все равно его от смерти спасу!

Ада молчала, думая о том, что интернет-деточка оказался совсем не таким, каким она его представляла. Ну да, весь этот эпатаж, вся эта свита юных бесенят, которая была частью имиджа.

И умирающий брат, спасение которого являлось подлинной целью Ванюши.

– Ну, а теперь я покажу тебе мои хоромы, и в том числе спаленку.

Все же показал, и спаленка оказалась вполне себе комфортной и отнюдь не безвкусно обставленной. Правда, интернет-деточка потом несколько распустил свои шаловливые, с красными и фиолетовыми ногтями, ручки, но, получив по ним, быстро очухался.

– Ты, мать, извини, если что, я тебя не домогаюсь, просто решил, раз ты сама пришла…

Ну да, как же «Невиноватый я, она сама пришла!»

Ада усмехнулась:

– То все можно? Может, я к тебе пришла, чтобы за помощью обратиться, а ты меня в спаленку своей хатки тащишь и пристаешь. Нехорошо, мальчик мой, ой как нехорошо!

Явно пристыженный, Ванюша забормотал:

– Ну, ты, мать, не сердись, тебе в самом деле помощь нужна? Может, финансовая? У меня есть, я тебе помогу…

Ада, потрепав его по оранжевым волосам, ответила:

– Ты лучше на операцию брату копи, мальчик мой. Нет, если позволишь, то я задержусь на пару-тройку дней у тебя…

Или недель. Или месяцев. Или лет?

Главное, чтобы не навсегда.

– Конечно, мать, в чем вопрос! Будуар у тебя личный будет, я велю, чтобы тебе все подготовили. А у тебя что, мать, неприятности на личном фронте?

Хитрый молокосос, конечно же, пытался выведать, что у нее приключилось. Не говорить же, что она ведьма и что за ней по пятам идет хексенмейстер, чтобы убить.

– Можно и так сказать…

– С бывшим стресс?

Гм, и этого отрицать тоже было нельзя. Если под стрессом, конечно, подразумевать превращение бывшего в зомби, его неутолимую страсть к мясу, в особенности человечьему, и смерть от руки хексенмейстера, который намеревался теперь отправить на тот свет и ее.

– Может, мне подключиться, мать, я тут живо разрулю! У меня есть связи, причем среди людей влиятельных. Знаешь, чья дочка от меня в восторге? Ты в жизни не поверишь!

Интернет-деточка явно набивался на то, чтобы Ада стала выпытывать, чья же, но именно этого она делать не стала.

– Спасибо тебе, Ванюша. Кстати, если я у вас задержусь, то вам, дети мои, придется соблюдать кое-какой, но порядок. Объедки всюду не бросать, за собой убирать. Твоя свита у тебя на шее сидит и тобой же погоняет. Тут нужно порядок навести! Железной рукой.

Ванюша засиял и энергично заявил:

– Мать, сидят, да еще как! Нахлебники, грязнули и трутни, это да, но без меня пропадут же. Не они мне нужны, а я им. Не выгонять же? Но ты порядок наведи, я тебя очень