Это что, агатка так ей помогла?

Ну да, и, прервав сеанс массового траха ведьмы с ее последующей декапитацией, убила больного Юрца, наименее виновного из этих юных садистов?

Тут Ада в ужасе подумала, что после смерти брата интернет-деточка наверняка выместит свою вселенскую скорбь на беззащитной ведьме.

То есть на ней.

И тут ей сделалось по-настоящему страшно.

– Не можем найти! – доложил один из юных оглоедов с зелеными патлами, вбегая в комнату, и Ванюша швырнул в него зажженную свечу.

Ага, нервы на пределе и, вероятно, даже за оным, и немудрено: часики смерти ведь беспрерывно тикают.

И тут Ванюша развернулся и, уставившись на Аду, приказал:

– Освободите ее!

Ада буквально рухнула на пол, не ощущая под собой онемевших ног, а Ванюша швырнул ей рюкзак, принесенный по его требованию.

– Твоя агатка и твой вуазен, ведьма. Вы умеете оживлять мертвых, я это знаю. Давай, приступай.

И он приставил ей к шее лезвие кривой сабли.

Дважды повторять не пришлось, Ада понимала, что если она пикнет, то полный ледяной ярости и отчаяния Ванюша Самохин, этот милый мальчик из Интернета, на месте отрубит ей голову.

И даже глазом не моргнет.

Благо, руку он себе на этом нехитром жутком деле уже основательно набил.

Открыв вуазен, Ада, как и была, нагишом, принялась судорожно листать страницы.

Говорить, что результат магической процедуры, даже если она и увенчается успехом, будет, мягко говоря, далек от ожиданий, она не рискнула.

Хочет, чтобы она оживила умершего братана – она это сделает.

Только пусть потом не жалуется, что Юрец вследствие этой магической реанимации превратился в зомби!

И Ада вдруг поняла: ну да, агатка, которая сидела среди горящих свечей и таращилась на нее своими пуговичными глазками, так ее и спасала.

Потому что результат возвращения Юрца из мертвых всех очень удивит.

– Ведьма, чего тянешь! Я знаю, что у вас ограниченный запас времени, чтобы оживить человека.

Он ткнул острием лезвия, и Ада ощутила болезненный укол.

О том, в кого превращались таким образом оживленные, интернет-деточка, кажется, не знал.

– Мне нужна булавка! – заявила Ада. – Ну, или хотя бы одна из ваших милых сабель! Ну, живо! Или хотите, чтобы он умер окончательно?

И она приступила к уже знакомой ей процедуре оживления.

Несмотря на напряженную обстановку и тот факт, что если бы что-то не получилось, ее бы убили на месте (да даже, в этом и ужас, если и получилось бы!), Ада действовала четко, слаженно и…

И понимая, что ведьмовская процедура, хотя бы на карачках, хотя бы в окружении мальчишек-садистов, вооруженных саблями и не так давно намеревавшихся ее трахнуть и убить (и все еще собиравшихся это сделать), хотя бы в голом виде среди свечей, доставляет ей удовольствие.

Наконец, завершив обряд, Ада смолкла и в изнеможении замерла на полу.

Интернет-деточка, хватая братана за руку, нетерпеливо заявил:

– Ну, и почему пульса нет?

Наличие пульса у оживленного никто не обещал – как и того, что это будет прежний Юрец.

Нет, не будет. Превратится в упыря, охочего до мяса.

А его тут, даже с учетом того, что мальчишки-садисты с разноцветными волосами щуплые и тощие, предостаточно.

Ада осторожно отодвинулась от распластавшегося на полу, среди оплывающих свечей, Юрца.

Ванюша же теребил брата.

– Юрец, ну, давай, что же ты! Ведьма тебя оживила, давай оживай!

А затем ринулся на Аду, сжимая в руке кривую саблю.

– Ты обманула, ведьма, и если думаешь, что это тебя спасет, то жутко ошибаешься. Так, возьмите ее и подвесьте снова! Мы продолжим наш ритуал.

Ада схватила одну из свечей. Нет, просто так этим маленьким садистам с разноцветными волосами, которые хотят ее изнасиловать, а потом обезглавить, она не сдастся.

А процедура оживления в самом деле не удалась, но в этом юные хексенмейстеры сами виноваты – видимо, прошло больше семи минут с момента смерти Юрца и…

Ванюша размахнулся рукой, в которой была зажата сабля, и Ада приготовилась швырнуть интернет-деточке прямо в милое, правда, сейчас искаженное яростью, столь обожаемое миллионами несовершеннолетних поклонниц лицо горящую свечу.

А что, если устроить здесь пожар, это же будет своего рода реверанс в сторону знаменитого романа, где тоже сгорела нехорошая квартира на Патриарших?

Жаль только, у нее примуса нет, а также кошачьего хвоста и костюма в клеточку.

Ну, интернет-деточка не только «Служебный роман» не смотрел, но и «Мастера и Маргариту» не читал.

Наверное, вообще после «Колобка» к книжкам не притрагивался. Что, однако, не мешало ему убивать людей. Точнее, ведьм.

Раздался протяжный вздох, и кто-то из юных садистов завороженно произнес:

– Ванечка, он двигается, он двигается!

Тот, немедленно потеряв интерес к Аде, бросился к своему старшему умершему брату, который в самом деле шевелил конечностями и дергался на полу, среди свечей.

Ада, на коленях подъехав по паркетному полу к агатке (в одежде бы вряд ли так незаметно получилось), схватила кукленыша.

Вот ты снова и со мной, моя милая!

– Вот это да! – заявил кто-то в восторге. – Он умер, а ведьма его оживила! Может, нам не надо ее трахать и убивать, а себе оставить? Пусть наши желания выполняет!

Какой, однако, на редкость умный мальчик! Ада, погладив агатку, мысленно ее поблагодарила.

Другой из юных садистов баском отозвался:

– Ну, трахнуть ее все равно ведь можно, так?

Нет, и что их на этом так зациклило, эти юные садисты с разноцветными волосами и привычкой убивать что, голой женщины никогда не видели?

Не исключено, что нет.

Интернет-деточка, упав на грудь братану, заплакал и, целуя его лицо, заверещал:

– Юрец, ну, ты и даешь! Умирать надумал! Нет, братан, так больше не делай!

Умерший однажды второй раз уже не умирает!

Ада осторожно отодвигалась от ожившего братана. С учетом того, что она пережила с бомжом, а потом со Стасиком, еще одной встречи с кровожадным зомби ей не требовалось.

Пятясь на коленях по паркету в темный угол комнаты, где юнцы хотели трахнуть и обезглавить ее, Ада прихватила с собой не только агатку, но и вуазен, и даже свой рюкзак.

А вот куда эти юные пакостники дели ее одежду?

Юрец внезапно резко сел, и интернет-деточка, вскочив на ноги, распорядился:

– Принесите ему воды! Ему нужно как можно больше жидкости.

Раздался сиплый, не похожий на его прежний, голос братана:

– Мясо, я хочу мяса! Дайте мне мясо!

Ну, начинается!

Влетев в комнату, один из хексенмейстеров доложил: