Я жду, пока Джо усядется у телевизора, откашливаюсь и приступаю к исполнению.

— Джо?

— Чего?

— Я тут подумала, что Лорна, наверное, права.

— Лорна? Насчет чего?

— Она тут как-то сказала, что мне не помешает легкий отдых. Я, похоже, и впрямь переутомилась. Ведь столько всего произошло… Пожалуй, мне лучше уехать. На пару дней.

— Куда? — Джо поворачивается ко мне. — Мысль неплохая, но куда ты намерена отправиться?

— Не знаю. Еще не решила.

— А до следующего месяца не хочешь подождать? Как раз потеплело бы. Мы бы слетали дешевым рейсом в Ниццу или еще куда.

— Я думала уехать пораньше… например, на будущей неделе.

— На будущей неделе?

— Ну да.

— Но я не смогу. Мне надо сперва закончить проект.

— Декоративное озеро. Помню.

До Джо доходит не сразу.

— Ты хочешь уехать одна?

— Очень ненадолго. На один уик-энд. Максимум на пять дней.

В молчании Джо отворачивается и начинает щелкать пультом, переключая каналы.

— Ладно. Если уж у тебя возникло такое желание, действуй. Может, ты и права и нам нужно отдохнуть друг от друга.

Конечно, Джо обиделся, хоть и старается этого не показывать. Только я знаю: он ненавидит эту программу по садоводству. Отдыхать от Джо… только этого мне еще не хватало. Как было бы хорошо: уютно устроиться на диване, и выпить вина, и рассказать Джо все-все. Про покер, и про шулеров, и про сломанную челюсть, и про хитроумные планы Большого Луи. Но я не имею права. Джо наверняка попытается меня остановить.

Хорошо хоть я напряглась и собралась с мыслями. Мне ведь много чего предстоит сделать — заказать билет на самолет, встретиться с незнакомым человеком. А главное, спасти великана. Доброго и честного.

Я отменяю все свои уроки по математике и целую неделю с утра до ночи пропадаю у Большого Луи. У нас идут тренировки. Снова и снова, тасовка за тасовкой, пока у Луи не начинают слезиться глаза, а у меня не подступает к горлу тошнота и не начинают зверски болеть пальцы. Мы отрабатываем разные виды фальштасовок: по одной карте, через руку, врезку, греческую сдачу, индусскую сдачу, разные виды подрезок и перебросов. Я сдаю Луи отличные руки и себе — руки еще лучше. Я собираю снесенные карты, и они оказываются у меня в колоде — сохраняя прежний порядок — в любом месте, где я только захочу. Луи таращится на меня, будто глазам своим не верит. Как бы он ни старался, у него никогда не получались тасовки из середины колоды, долгое время он вообще считал, что такие сдачи невозможны в принципе. Для меня такая сдача — раз плюнуть. Попивая холодное молоко, пощелкивая суставами пальцев, я играючи показываю ему, как работает профессионал.

Перерывов у нас почти не бывает. Ну разве что съедим по сэндвичу или по огурцу. Луи тяжко вздыхает, даже когда я иду пописать. Каллинг[63], верхняя съемка, нижняя съемка, съемка пробежкой[64], рифленка[65]… Когда я чувствую, что больше не выдержу, Луи заваривает кофе и рассказывает мне еще что-нибудь про себя. Как он крапил карты, как выигрывал гигантские суммы, как много существует способов «клеить бороду баклажанам» (то есть обыгрывать лохов). В начале карьеры любимым приемом Луи была подмена колоды. Заранее составленная фальшивая колода до поры до времени лежала у него в кармане.

— Главное тут — аккуратность, — поучает меня Луи. — Стоило мне сделать знак Маленькому Луи, как он подбегал к окну и принимался яростно лаять. Внимание партнеров переключалось — и готово дело. Но иногда я действовал по-другому. В начале игры незаметно клал фишку на пол и, когда мне надо было «сменку кинуть», показывал на фишку и спрашивал у партнеров, кто ее уронил. Все кидались считать свои фишки — и моя колода переселялась из кармана на стол.

Многие манипуляторы работают в паре. — Луи подливает мне кофе. — С сообщником куда легче. Один подтасовывает, второй разыгрывает. Один тасует, второй подрезает. Один поднимает, второй уравнивает. Меньше вероятность, что тебя поймают. Но я всегда работал один. Мне еще не попадался напарник моего уровня. Да чтобы я еще мог ему доверять.

— Вплоть до настоящего момента?

— Не понял.

— Ты ведь наконец нашел напарника. Меня.

Луи слегка вздыхает, будто не в силах предотвратить неизбежное, и наваливается брюхом на стол.

— Ты права, — слышу я. — Надо решить вопрос. Я уж устал ждать, когда ты заговоришь про свою долю.

— Мою долю? Да я совсем не про то…

— Анималист хотел половину. Для начала. Но я ему сказал и повторяю сейчас тебе: половина — это чересчур. Очень даже чересчур. Тем более это я обеспечиваю игру и высокие ставки. Твердая сумма тебя устроит?

— Сколько?

— Три тысячи.

— Долларов или фунтов?

— Долларов.

— Ясно. Деньги скромные.

— О чем ты говоришь? — деланно ужасается Луи. — Три тысячи — куча денег. Учти, ты ведь можешь облажаться. По-бабьи запаникуешь и расхнычешься. Не выдержишь давления, руки дрогнут. Это сейчас, передо мной, все приемы у тебя без сучка без задоринки, а что будет в реальной игре? А вдруг ты струсишь, Унгар? Вдруг у тебя не хватит духу? С моей точки зрения, я плачу щедро. Ведь связавшись с тобой, я иду на риск.

Луи откидывается назад и испытующе глядит на меня. Что я на это скажу?

— Ладно, — говорю я безразличным тоном. — Три так три.

— Устраивает? — подозрительно спрашивает Луи.

— Вполне. Только если оплатишь перелет в оба конца.

— Заметано.

— И гостиницу.

— Заметано.

— Хорошую гостиницу.

— Не волнуйся. Я же сказал, апартаменты тебе будут заказаны.

— Только не где попало.

— То есть как?

— Апартаменты в шикарном месте. Кровать размером с бильярдный стол, вид на горы, бассейн, лечебные процедуры и…

— Ты что, едешь в Вегас оттягиваться? У тебя четкая задача: срубить для меня денег. На что тебе такая кровать? Я ведь тебе уже сказал: твои лучшие годы позади.