– То есть прямо сейчас, – сказала она, взглянув на часы. – Но ничего. Начальству никто не скажет, если не частить с опозданиями.

Кейт села на стул и с благодарностью приняла чашку кофе. Сюзанна так и стояла с кружкой в руках.

– Мне трудно усидеть на месте по утрам.

Это была женщина почти болезненной худобы, с изможденным лицом и темными кругами под глазами. Казалось, она постоянно находилась под напряжением – и, вероятно, без всяких на то оснований. Как будто однажды запустила свой внутренний мотор на полную мощность и с тех пор не сбавляла обороты. Такое она производила впечатление. Кейт не назвала бы эту женщину счастливой. Но было видно, что она старается по возможности избегать мыслей, которые ее тяготили.

– Мы давно развелись, – продолжала Сюзанна. – Норман так захотел. Чтобы вы не подумали, будто я его бросила после того, как он оказался прикован к своему креслу. Для меня было вполне очевидно, что мы попытаемся вместе преодолеть судьбу. Хоть судьба эта была не сахар. Он ворчал с утра до вечера, винил Бога и весь мир в своем несчастье, постоянно был в плохом настроении, срывался и спорил.

Она закрыла глаза на мгновение.

– Да, это было ужасно. Но я его понимаю. Его отчаяние. Эту непокорность судьбе. Только… какой в этом прок? Рано или поздно с судьбой приходится смириться, не так ли? Иначе можно просто заболеть.

– Да, – согласилась Кейт, – приходится.

Она еще размышляла, стоит ли сейчас спрашивать о своем отце, но Сюзанна уже продолжала:

– Значит, вы хотели поговорить с Норманом? Тогда вам придется ехать в Ливерпуль.

– Почему он выбрал именно Ливерпуль?

– Мы оба родом оттуда. Правда, никто из его родных там теперь не живет, и потому я не вполне понимаю это его решение. Ну, наверное, его потянуло в места детства. Все знакомо… не знаю.

– И вы сказали… вы уже четыре года не общались?

– Он так захотел. Так я и говорила людям. Раньше то и дело приходили его бывшие коллеги, спрашивали, как у него дела. Я отвечала одно и то же: что могу дать им его адрес, но вряд ли он будет рад их видеть. Думаю, многие были рады воспользоваться таким предлогом, чтобы не ехать в Ливерпуль и не иметь дела с озлобленным, замкнутым в себе человеком.

– А вы, несмотря ни на что, захотели остаться в этом доме? – спросила Кейт.

И сразу подумала, что уж кому-кому, а ей удивляться было нечему. Она и сама цеплялась за отцовский дом, хотя все говорило против того, чтобы его оставлять.

– Да, знаю, это трудно понять, – вздохнула Сюзанна. – Этот дом… пусть и маленький, ветхий, этот крошечный сад, но чувство, что нам принадлежит клочок земли… В то время это была наша с Норманом мечта. Да, мы давно не вместе, но для меня… это единственное, что у меня осталось. – Она покачала головой. – Мне помогают родители, сама я не выплатила бы кредит. Каждый раз думаю, что надо бы его продать, но не выходит. Это последняя частичка того счастливого прошлого. Но возможно, я тем самым сдерживаю себя?

Казалось, этот последний вопрос она адресовала себе самой, и Кейт промолчала. Но ей были хорошо знакомы чувства и мысли, которые обуревали Сюзанну.

Очевидно, та вспомнила, что Кейт явилась не затем, чтобы обсуждать ее душевное состояние.

– Я поверить не могла, когда прочла об убийстве, – резко переменила она тему. – Кто вообще способен на такое? Я читала, что полиция разыскивает этого Шоува. Есть доказательства, что это был он?

– По крайней мере, когда-то он грозился отомстить, – сказала Кейт. – Говорил, что убьет моего отца. Думаю, поэтому в полиции и сочли его главным подозреваемым.

– Ко мне, кстати, тоже приходили, – сказала Сюзанна. – Этот… как уж его звали? Сержант Стюарт, кажется.

– Роберт Стюарт, – подтвердила Кейт.

– Да, точно. Ричард и Норман долгое время проработали бок о бок, вот он и спрашивал, известно ли мне о каких-то событиях того периода, которые можно было бы связать с нынешним убийством. Увы, я ничем не смогла ему помочь. Норман часто рассказывал мне о работе, но я не вспомнила ничего такого значимого. Понятно, что они нажили себе врагов. Но не было никого, кто выделялся бы из общей массы. Это мог быть кто угодно. Или ни один из них.

– Остается лишь молиться, чтобы полиция поскорее нашла убийцу моего отца, – обронила Кейт.

Сюзанна взглянула на нее с интересом.

– И вы помогаете им в этом? Я вот только вспомнила – вы же служите в лондонской полиции?

– Да, но это значит, что здесь у меня никаких полномочий. В таких делах нужно четко соблюдать границы, – ответила Кейт, почувствовав себя школьницей, повторяющей заученный текст. – Но в этой связи я выяснила нечто другое, и это открытие меня сильно гнетет. Вот я и подумала, может, Норман мне поможет…

– А может, я тоже смогу вам помочь?

Норман ей много чего рассказывал. Кейт решила, что ничего не теряет.

– Имя Мелисса Купер вам о чем-нибудь говорит?

Сюзанна заметно вздрогнула.

– Ах ты боже мой, – проговорила она.

– Полагаю, это означает «да», – заключила Кейт.

– Да, – Сюзанна кивнула.

Джейн вела машину. Калеб сидел на пассажирском сиденье и говорил по телефону.

Констебль слушала.

– Да… хм… – повторял Калеб. Затем произнес: – Этого следовало ожидать. Значит, ей не показалось, и ее действительно кто-то выслеживал.

Наконец он прервал разговор и взглянул на Джейн.

– Это из экспертного отдела. Там уверены, что кто-то пытался проникнуть в загородный дом Мелиссы Купер. На задней двери были обнаружены следы, но сразу разобраться в их происхождении не удалось. Теперь уже ясно, что кто-то пытался взломать дверь, но затем отказался от своих намерений. По их словам, дело не в том, что дверь такая надежная. Очевидно, преступнику – или преступникам – помешали.

– В тот вечер как раз приехал ее сын, – напомнила Джейн.

– Да, иначе вполне вероятно, что на Мелиссу напали бы в ту самую ночь. К несчастью, для нее это стало лишь отсрочкой.

Повисло молчание. Калебу представилась пожилая женщина в уединенном доме посреди пустоши. Там она стала бы легкой добычей, но в последний момент судьба смилостивилась над ней. Однако это лишь придало решимости ее преследователю. Нападать на Мелиссу в школе посреди бела дня было крайне рискованно.

– Подъезжаем к Ньюкаслу, – сообщила Джейн. – Теперь придется поднапрячься. Эта ферма расположена где-то в самой глуши.

– Значит, ваше знание местности нам вряд ли поможет, – отметил Калеб. Он знал, что Джейн была родом из Ньюкасла и провела там детство.

– Нет, – подтвердила констебль, – увы. В городе я еще ориентируюсь, но в его окрестностях никогда не бывала.