— Нет. Я сделаю из тебя чудесный надувной плот, и мы выберемся с этих задворков мироздания.

— Тогда вперед! — просипел парень.

— Пойдем на берег.

У самой воды охотник заставил Глеба лечь на песок. После этого он сбрызнул его водой, и неожиданно парень раздулся, как резиновая лодка.

— Как ощущения? — поинтересовался Георгий Матвеевич.

— Трудно сразу понять, — пролепетал журналист.

— Потерпи немного. Нам лишь речку пересечь!

С этими словами охотник столкнул парня в воду, и тот закачался на волнах, подобно гигантскому банану. Затем Георгий Матвеевич подхватил Никитотия, отдыхавшего на берегу ямки с водой, и уселся на Глеба.

— Полегче! — закряхтел журналист.

— Стараюсь, — произнес Жорик.

Он слегка сдавил карлика, и в ту же секунду тот вытянулся и превратился в небольшое широкое весло.

— А-а-а! — закричал Тотя. — Мы не договаривались, что я буду работать веслом!

— Придется, — миролюбиво сказал охотник, — если не хочешь остаток жизни провести на берегу реки под деревьями.

Никитотий замолчал, а Георгий Матвеевич принялся усердно грести, стараясь как можно быстрее приблизиться к противоположному берегу. Спустя четверть часа Глеб в прямом смысле этого слова ткнулся носом в песок. Охотник спрыгнул на берег и воткнул в песок весло. Оно тут же превратилось в миниатюрного Тотю. Карлик с опаской осмотрел себя, но обнаружив, что с ним все в порядке, принялся по обыкновению ругаться. Журналист с облегчением вздохнул и почувствовал, как из него выходит весь лишний воздух. Вскоре он вернулся к прежним размерам, выбрался из воды и повалился на берег.

— Рано расклеился! — заметил Георгий Матвеевич. — Нам еще топать и топать.

— В следующий раз на тебе поплывем, — сердито произнес парень.

— Да я-то не против, — усмехнулся рыжий бестия, — но кто дорогу указывать будет?!

Они немного отдохнули, затем двинулись дальше. Мираж, в котором они оказались, радикально отличался от предыдущего. Здесь не было границ из розовых деревьев, и сразу же за рекой начиналось широкое поле, по которому тут и там были разбросаны большие островки разноцветных низкорослых кустарников. Среди них забавными прыжками перемещались странные животные, отдаленно напоминающие гигантских кроликов.

— Кто это? Кенгуру? — тихо спросил Глеб.

Охотник прислушался. Затем на его лице появилась безумная улыбка.

— Ого! — сказал он. — Эти звери помогут нам приблизиться к Самарским пещерам!

— С чего бы? — поинтересовался журналист.

— Внутренний голос подсказывает. Значит, так! Сейчас оседлываем двоих, покрупнее, и мчимся к конечной цели нашего путешествия.

— А как вы их седлать собираетесь? — пропищал с плеча Глеба Никитотий. — Зверюги-то наверняка дикие!

— Подберемся к ним поближе, а как только они окажутся в радиусе нашей досягаемости, прыгнем к ним на спину, — ничуть не смущаясь, произнес Георгий Матвеевич.

— Ты же ничего не видишь… — с сомнением проговорил журналист.

— Я — охотник! А охотнику совсем не обязательно видеть добычу, чтобы ее поймать! За мной!

И Георгий Матвеевич мягкой кошачьей поступью направился к ближайшему островку из кустарников. Глеб втянул голову в плечи и засеменил за ним. Они укрылись за разноцветными кустами и принялись ждать, когда же «кролики» доберутся до их островка. Животные не спешили. Они лениво обгрызали листья на других кустарниках, в отдалении от укрытия компаньонов.

— Так дело не пойдет, — заметил охотник. — Придется форсировать события. Что ж, Никитотий, вся надежда на тебя!

— На меня? — ахнул карлик. — Совсем рехнулись!

Он выматерился. Георгий Матвеевич криво усмехнулся и произнес:

— А ты, как я посмотрю, горазд ругаться! Значит, выбор верный. В общем, так… сейчас доберешься до этих животных, вскарабкаешься на одного из них и рявкнешь ему что-нибудь в ухо. Твоя задача — напугать зверей и погнать стадо в нашу сторону. А тут уж мы с Глебом зевать не будем! Если же ты откажешься, то я не пожалею своей энергии и самого тебя превращу в подобную зверюгу. Нам какая разница, на ком ехать?

Тотя понял, что охотник не шутит. Он вспомнил, как тот обратил его в весло, поежился и пискнул:

— Ладно, черт с вами! Только пока я до этих травоядных доберусь, несколько часов пройдет. Я ведь маленький, трава для меня — как лес густой.

— Не волнуйся, твое перемещение я сейчас организую, — сказал Георгий Матвеевич.

Он неожиданно извлек из кармана большую рогатку. Затем подхватил карлика с плеча журналиста, посадил его на резинку рогатки и выстрелил. Тотя не успел даже пикнуть.

Охотник приложил ладонь к уху и произнес:

— Судя по звуку, он шлепнулся как раз на спину вожака.

Затем он выбросил рогатку и продолжил:

— Готовься, Глеб, второго шанса не будет.

В этот момент «кролики» как по команде подняли головы и метнулись прочь от разноцветных кустов, где только что ели. Они промчались мимо нескольких островков разноцветной растительности и приблизились к укрытию компаньонов. Впереди всех мчался гигантский серый вожак. Его уши развевались на ветру, а глаза ярко сверкали. Другие звери держались несколько в отдалении.

— Прыгаем на «раз — два»! — шепнул журналисту охотник. — На «раз» — я, на «два» — ты!

Он сжался, как пружина, и, когда серый «кролик» поравнялся с ним, крикнул:

— Раз!

И сиганул к нему на спину. Тот встал на дыбы и кинулся прочь. Георгий Матвеевич крепко ухватил его за уши и, уже отъезжая от островка, крикнул:

— Два!

В этот момент другие животные стали пробегать мимо Глеба. Они летели, как ветер, а он лишь растеряно крутил головой.

— Два!!! — донесся издалека голос охотника.

Парень понял, что если сейчас же не прыгнет, то останется один в этом мираже. Он сгруппировался и вскочил на спину последнему пробегавшему зверю. Прыжок получился не очень удачным, поскольку журналист оказался лицом к хвосту «кролика». Однако изменить свое положение на данный момент он не мог — животное слишком быстро передвигалось. Глеб что есть силы вцепился в его шерсть, стараясь не свалиться на поворотах. Вскоре он заметил, что другие члены стаи стали постепенно отставать от них, а еще через некоторое время и его «кролик» остановился.

— Браво! — послышался голос охотника. — Скажи, Глеб, а ты никогда не укрощал быков?

Парень оглянулся и увидел, что неподалеку от него, сидя на большом сером кролике, расположился Георгий Матвеевич. На его плече громко хихикал Никитотий. Журналист почувствовал себя неловко и быстро повернулся таким образом, чтобы быть лицом к голове животного. На всякий случай он покрепче схватил его за уши и как можно более спокойным тоном произнес: