— А дальше всадник ушел, а маленький человек принялся расхаживать по шатру туда-сюда. Мы немного подождали, но ничего не происходило, поэтому я направил воробья в щелочку под пологом, и мы полетели к вам.

— Что ж, отлично! Значит, диадема все еще в шатре, — заметил Георгий Матвеевич. — Поэтому сейчас мы с вами совершим налет на резиденцию императора и отыщем артефакт.

— Зачем? — спросил Глеб. — Это же не настоящая диадема, а лишь мираж. Что толку, что мы ее найдем?! К тому же по дороге нас могут убить, а задерживаться здесь надолго не хотелось бы…

— Эх, парень! — вздохнул охотник. — Когда ты научишься мыслить масштабно?! Вот скажи, куда мы направляемся и что ищем?

— В Самарские пещеры. А ищем — Черную диадему.

— Правильно. Для этого нужно выход из миражей найти, и именно тот, который приведет нас к реликвии. Сейчас мы рядом с ее воплощением. Значит, и Самара неподалеку. Если мы проскочим этот мираж и попадем в другой, вряд ли выберемся в нужных пещерах. Дошло?!

— Почти. Только как же нам к императору попасть? Мы же не Тотя на воробье!

— Я подумал об этом. Предлагаю пуститься галопом напрямик через лес. Шум и треск собьют солдат с толку, а когда они поймут, в чем дело, мы будем уже в шатре.

— Хорошо.

— А с кем я поеду? — вмешался в разговор Никитотий.

— С Глебом! — коротко ответил Георгий Матвеевич. — Все-таки он зрячий… мало ли что может случиться?!

Карлик не стал возражать и спокойно дождался, пока журналист посадил его на плечо.

— Можно ехать, — произнес Глеб. — Предлагаю спускаться не здесь, а левее. Там спуск положе и лес почти к шатру подходит.

— Как скажешь! — пожал плечами охотник и тут же дернул своего «кролика» за уши, направляя его туда, куда указал журналист.

— Главное, скачи во весь опор! — предупредил он парня. — Если задержишься, рискуешь надолго остаться в мираже.

Компаньоны в быстром темпе спустились вниз и на огромной скорости ворвались в заснеженный лес. Зверокролики на ходу сметали огромные белые шапки с кустов и деревьев. Вокруг поднялся ужасный треск и шум. Из-за взметнувшейся вверх снежной завесы журналист ничего не видел. Он лишь старался как можно крепче держаться за уши своего «коня», чтобы ненароком где-нибудь не свалиться. Точно так же поступил и Тотя. Он крепко ухватился за ухо Глеба, от чего тот даже ойкнул.

— Ты что, сдурел?! — на ходу крикнул парень карлику. — Отпусти немедленно мое ухо! Мне больно!

— Если я отпущу, мне больнее будет, — ответил тот, прихватывая для надежности еще и прядь журналистских волос.

Глеб скрипнул зубами, но промолчал. Тем временем зверокролики уже выбежали из леса прямо навстречу армии Наполеона. Не разбирая дороги, они принялись топтать все вокруг: костры, людей, оружие, обозы и палатки. Напуганные таким напором, французы кинулись врассыпную, и журналист наконец смог увидеть, где же находится резиденция императора. Как оказалось, «кролики» немного изменили маршрут и выбрались гораздо правее шатра.

— Нам нужно левее! — закричал Глеб, обращаясь к Георгию Матвеевичу, чей «конь» крутился среди обозов и переворачивал пушки.

— Понял! — отозвался охотник, пытаясь повернуть «кролика».

В это время из-за дальних обозов послышались приглушенные выстрелы. Очевидно, французы немного пришли в себя и решили дать бой незваным гостям.

— Стреляют! — крикнул журналист. — Пора сматываться!

Георгий Матвеевич сумел-таки справиться со свои «конем» и направил его прямо к шатру Наполеона. Глеб повернул за ним. Внезапно за его спиной послышались отчаянные вопли. Парень оглянулся и заметил, что из-за ближайших деревьев к нему скачет конный отряд. Несколько человек в мундирах высоко поднимали над головой сабли.

— Этого еще не хватало… — пробормотал Глеб, как можно сильнее дергая своего «кролика» за уши.

Однако тот ничуть не прибавил темпа. Вдруг что-то просвистело под ногами журналиста. Зверокролик на секунду замер, затем резко взбрыкнул, едва не скинув с себя наездника, и после этого ринулся вперед, обгоняя по пути охотника на его «коне». Глеб понял, что одна из французских пуль угодила в его зверя, но, учитывая его гигантские размеры, он не очень-то за него переживал. Тем временем «кролик» достиг шатра императора и буквально ворвался в него. Парень услышал чьи-то крики, но увидеть ничего не смог, поскольку огромный купол шатра свалился ему прямо на голову.

— Никитотий, держись! — едва успел воскликнуть журналист.

После этого началась кутерьма. Вокруг свистели пули, раздавались залпы пушек, кто-то вопил по-французски. Но Глеб был отгорожен от всего перекатывающимся серым матерчатым морем. В какой-то момент ему удалось вынырнуть из-под края палатки, и неожиданно прямо перед собой он увидел большой, обитый железом сундук. Тот был открыт, и на самом верху, среди других необычных вещей, журналист заметил небольшой черный обруч, увенчанный гигантским восьмигранным камнем. Тот переливался всеми цветами радуги, и поэтому было трудно сказать, какого он цвета.

— Это, что ли, диадема? — пробормотал себе под нос парень.

Он замер в нерешительности, не зная, что делать дальше, как вдруг совсем рядом раздался громоподобный залп пушки. Зверокролик встал на дыбы и скинул Глеба с себя. После этого он кинулся в лес. Журналист едва успел откатиться, чтобы не попасть под его гигантские лапы. Однако сундуку повезло меньше — зверь попросту растоптал его.

— Вот ведь незадача, — буркнул парень и стал среди обломков искать черный обруч.

В этот миг что-то больно кольнуло его в грудь. Он на секунду отвлекся и вдруг заметил, что под его курткой как раз со стороны сердца расползается большое красное пятно. «Кажись, в меня попали!» — с ужасом подумал Глеб. Голова у него закружилась, а перед глазами замелькали блики. Чтобы не упасть, он обеими руками оперся о землю и вдруг одной ладонью почувствовал под рукой что-то вроде большого кольца. Журналист несколько раз моргнул и четко увидел лежащий перед ним черный обруч. За спиной раздался яростный крик. Парень оглянулся и заметил, что к нему с саблей наперевес мчится невысокий лысоватый человек в синем мундире.

— Глебыч, надевай диадему! Скорее! — послышался откуда-то издалека знакомый голос.

Журналист поднял обруч, но пальцы уже плохо слушались его, и диадема вновь упала на землю.

— Соберись, мать твою! — проорал у него над ухом Никитотий, который уже пришел в себя после падения и теперь пытался расшевелить Глеба.

Парень сплюнул кровью и снова взял обруч. Как раз в этот момент к нему подскочил человек в синем мундире и занес над его головой саблю. Невероятным усилием журналист все же сумел водрузить обруч на голову, и в тот же миг сабля француза опустилась над ним…

Вокруг была темнота. Глеб не знал, где он и что с ним. Последнее, что он помнил, был эпизод с лысым человеком, отрубающим ему голову.