помогла мне одеться. Она проводила меня до автобусной остановки и я сел на автобус обратно в Ховос. После ужина я постирал вещи, немного пописал в дневнике и лег спать.

В понедельник утром, пока я катался на коньках, я думал о следующих трех неделях. В пятницу у нас в классе была вечеринка по случаю окончания учебного года и Катт собиралась пойти со мной. На следующей неделе, в субботу, у нас был поход на пляж в Аскиме, недалеко от Ховоса. И снова я возьму с собой Катт. Я знал, что ей нужно проводить со мной как можно больше времени, и старался соответствовать.

Во вторник вечером у Торбьорна мы договорились, что вчетвером пойдем на прощальный ужин 10 июня, во вторник после окончания школы. Эти планы, как и другие, говорили о том, что дата моего отъезда быстро приближается. Я начал грустить по этому поводу, понимая, что буду скучать по своим друзьям. Конечно, это немного смягчалось тем фактом, что я увижу Дженнифер, Стефани, Мелани, Ларри, Пита и остальных моих друзей дома.

Я понял, что, за исключением Стефани и Дженнифер, я не очень-то по ним скучал. Вероятно, это было следствием всех переездов, которые я совершал в детстве — я привык оставлять всех своих друзей и заводить новых. Приезд в Швецию был похож на это, но в данном случае я надеялся поддерживать связь со своими новыми друзьями в Швеции в течение длительного времени.

Мне пришла в голову мысль, что друзья, по которым я действительно скучал в Милфорде, были теми, с кем у меня была связь, как и с Биргит. Я провел несколько минут, размышляя о том, по кому из моих шведских друзей я буду скучать.

В пятницу я доехал на трамвае от школы до Västra Frölunda и пошел пешком до дома Катт, чтобы оставить свою сумку на ночь, а затем вместе с Катт пошел к дому Бенгта, который находился всего в двух километрах от дома Катт. Несмотря на то, что мы встречались уже несколько месяцев, это была моя первая вечеринка с Катт. После этого мы пешком вернемся к ней домой.

Когда мы пришли на вечеринку, Катт спросила, купил ли я алкоголь, и я сказал ей, что не пью на вечеринках, и объяснил почему.

«О, хорошо. Я всегда люблю выпить немного водки, но если ты не пьешь, я не буду».

«Учитывая, как усердно ты тренируешься и как ты сосредоточена, зачем пить?».

«Только иногда. И даже тогда, как правило, только один стаканчик».

Класс приготовил для меня небольшой подарок и меня обняли все девочки. Это был еще один толчок к моему неизбежному отъезду и я все больше грустил о людях, с которыми больше не буду общаться, и все больше беспокоился о возвращении к безумию моей мамы. Мой год в Швеции показал мне, какой должна быть моя жизнь, и я боялся, что возвращаюсь в тот же кошмар, из которого уехал. Я был совсем другим человеком, чем тогда, когда уезжал из Милфорда, и мне было интересно, как это повлияет на все мои отношения дома. Казалось, что дома мало что изменилось по сравнению с тем, как сильно, по моим ощущениям, изменился я.

Мы с Катт танцевали вместе всю ночь, почти каждый танец, останавливаясь только для того, чтобы выпить, перекусить или сходить в туалет. Конечно, она танцевала очень хорошо, а в медленных танцах она танцевала так близко, как никто из тех, с кем я был, включая Мэри Харрисон. Ну, это не совсем так — я танцевал с Сюзаной ближе, когда мы были голыми! Мы с Катт ушли около часа ночи, когда те, кто не остался на ночь, направились к трамваю или автобусу. Мы шли рука об руку до ее дома, а потом занимались любовью, прежде чем заснуть в обнимку.

По взаимному согласию на следующий день у нас был последний субботний сеанс катания на коньках. Йёран был на катке и они с Софией катались рука об руку. Они были симпатичной парой и я надеялся, что он был тем, с кем София могла бы быть так, как ей хотелось. Она сказала мне, что у них еще не было интимных отношений, что говорит о том, как далеко она вышла за пределы своей зоны комфорта, чтобы заняться со мной любовью. Все могло пойти ужасно плохо, но благодаря тому, что она смогла решить свои проблемы, она превратилась в мою лучшую подругу в Швеции. Эта девушка была удивительной.

В следующую субботу наш класс отправился на экскурсию в Аскимсбадет. Мы с Катт собрали обед и ужин, надели купальники под одежду и отправились на пляж. Там был почти весь класс и несколько наших учителей, включая Говерта. Несколько ребят принесли доски для виндсерфинга, и я в очередной раз продемонстрировал всем и каждому, насколько я совершенно не умею координировать свои действия. Если бы за падения начислялись очки, я бы получил высший балл. Это было хуже, чем мои первые попытки покататься на коньках!

«У тебя хорошее чувство юмора по поводу того, что ты выглядишь очень глупо», — сказала Катт, когда я вылез на берег.

«Эй, если я не могу посмеяться над собой, как я могу смеяться над кем-то еще? Готов поспорить, я выглядел как полный дурак».

«Ты прав, Стив, ты был похож на дурачка!» — хихикнула Катт.

Конечно, когда Катт заняла свою очередь, она смогла это сделать. Баланс, полученный от танцев на льду, облегчил ей задачу. Когда она вернулась на берег, она смеялась.

«Выпендрежница!» — усмехнулся я.

«Ну, ты хорош в единственном, в чем мне нужно быть хорошим!» — хихикнула она.

«Так это все, что я есть, просто кто-то, кого можно трахнуть?» — сказал я, совершенно бесстрастно, заставив ее принять серьезный вид.

«О Боже, нет! Стив, нет, я просто дразнила. Мне так жаль!» — ответила она, внезапно забеспокоившись.

«Попалась!» — усмехнулся я.

«Это было подло!» — сказала она, нахмурив брови. «Я думала, что обидела тебя!»

«Это мой любимый вид юмора. Ты дразнишь, а я притворяюсь, что воспринимаю это всерьез. Я уже говорил тебе, как сексуально ты выглядишь в этом крошечном бикини?»

«У меня слишком маленькая грудь, чтобы быть сексуальной!»

«Они подходят для танцев на льду, не так ли?».

«Да, но когда я с тобой, мне хочется, чтобы они были больше».

«Почему? Они в порядке. Мне нравятся маленькие груди. Мне очень нравится твоя, когда я сосу