я. «Ты влюблена в меня, но твои цели не позволяют тебе действовать так, как хочет часть тебя. Я знаю, что катание стоит на первом месте и будет стоять еще долгое время. Это значит, что я в лучшем случае на втором месте».

«Ты любишь меня?»

«Это еще сложнее. Люблю, но я также знаю, что нахожусь на втором месте после твоей первой любви — катания».

Я мог бы быть грубым и сказать ей, что ее первая любовь — это она сама, но я не думаю, что она была готова услышать это, по крайней мере, пока. Еще несколько слезинок побежали по ее щекам.

«Катт, — мягко сказал я, — ты должна разобраться с этим. Мне нравится быть с тобой, и я имею в виду не только секс. Но если ты оставишь свои приоритеты такими, какие они есть, мы обречены. И я думаю, ты это знаешь».

Она начала всхлипывать, и я крепко обнял ее.

«Что же нам делать?» — спросила она с заминкой в голосе.

«Ну, это зависит от тебя. В краткосрочной перспективе мы будем трахаться», — усмехнулся я, используя ее слова. Затем, твердым, но любящим голосом, я продолжил: «Я сделаю все возможное, чтобы увидеть тебя, буду говорить с тобой по телефону и писать тебе. Но в конце концов, я уверен, что всего этого тебе будет недостаточно. Я не вижу компромисса, который сработает, даже если я поступлю в колледж в Колорадо. Ты сказала мне, что не будешь готова взять на себя обязательства до тридцати лет. Я уверен, что к тому времени я буду женат и у меня будут дети».

«Ты мне нужен», — тихо сказала она.

И я поверил, что это действительно так. Не как инструмент или средство для достижения своей цели, а для себя, для той ее части, которую она держала взаперти от всего мира — испуганной, одинокой маленькой девочки, которая просто хотела быть нормальным подростком.

«Я знаю, Катт, я знаю. Но мы не решим эту проблему за выходные. Все, что мы можем сделать, это разобраться с этим в Штатах».

«Ты прав. Я думаю, сейчас нам нужно больше трахаться и меньше разговаривать!»

«Тогда снимай свою одежду и ложись в постель!» приказал я.

Она хихикнула и быстро разделась и легла в постель. Я разделся, затем взял полотенце с ее полки и подложил его ей под попку. Я открыл пакет с покупками и достал шоколадный соус, взбитые сливки и вишни. Я открыл банку шоколадного соуса и пальцем нанес немного на каждый сосок и ареолу, а также на ее лоно и верхнюю часть половых губ. Я взболтал банку со взбитыми сливками и выдавил небольшое количество на каждую грудь и на ее лобок. Я положил по одной вишенке на каждую грудь, а затем по одной на ее лоно.

Я положил все обратно на стол, затем забрался на кровать и встал на колени рядом с ней. Я начал с ее правой груди, сначала съев вишенку, затем медленно слизывая помадку и взбитые сливки. Она извивалась, когда я делал это, и в конце концов я взял ее сосок в рот и пососал его, затем взял в рот столько груди, сколько мог, перекатывая языком ее сосок. То же самое я проделал с ее левой грудью.

Поцелуями я спустился к ее груди и съел последнюю вишенку. Я переместился к ней между ног и медленно слизал помадку и взбитые сливки с ее лобка и половых губ, с каждым разом пробуя все больше вкуса Катт и все меньше помадки. Я уделил пристальное внимание ее клитору, а затем ввел палец в ее киску. Я втянул ее клитор в рот и ласкал его языком, пока двигал пальцем.

Катт застонала и подалась бедрами вверх, сильно толкаясь своей киской в мой рот, и я почувствовал спазмы ее оргазма вокруг моего пальца. Я ласкал и облизывал ее, пока оргазм не закончился, затем перешел к французскому поцелую, давая ей почувствовать ее собственный вкус с легким привкусом на помадки.

«Это было так круто, Стив! Моя очередь!»

Я перевернулся на спину. Катт взяла банку с помадкой, намазала немного на руку и начала поглаживать меня, распределяя соус по всей длине моего ствола. Когда я стал твердым, она добавила еще немного помадки и втерла ее в головку. Взяв взбитые сливки, она подняла мой член вверх и побрызгала немного на верхушку, а затем добавила вишенку.

Катт хихикнула, затем открыла рот и опустилась, взяв в рот только мою головку. Она сосала и облизывала, чтобы вишенка и взбитые сливки попали ей в рот, затем наклонилась и поцеловала меня по-французски! Она засунула вишенку мне в рот, я засунул ее обратно, она разорвала поцелуй и съела ее. Она усмехнулась, а затем медленно втянула меня в рот, облизывая и высасывая с меня помадку. Она поглотила меня так далеко, как только смогла, а затем начала быстро двигаться вверх-вниз, водя языком по всему рту и нежно посасывая.

Через пару минут я застонал и выпустил струю за струей спермы ей в рот, а Катт глотала каждую струю по очереди. Когда я кончил, она покачивалась вверх-вниз, чтобы очистить меня, а затем вылизала нижнюю часть моего ствола. Когда она сделала это, она приподнялась, и мы обменялись французским поцелуем.

«Тебе понравилось?» — ухмыльнулась она.

«Понравилось! А теперь ложись и дай мне полизать тебя, пока я приду в себя!».

Следующие двадцать минут я лизал, сосал и заласкал ее до нескольких оргазмов. После второго я почувствовал, что снова готов.

«Давай «69», чтобы я напрягся, потом я трахну тебя, а потом мы снова «69»!»

«Да!» — шипела она, когда я вытащил палец из ее капающей киски.

Я повернулся и потянул ее на себя, быстро просунув в нее свой язык. Она схватила меня и начала лизать, сосать и поглаживать, пока я не стал твердым. Она повернулась, встала на меня и насадилась на мой член. Она наклонилась и предложила мне свой сосок, и я с жадностью взял его в рот, пока Катт впивалась в меня.

Катт начала скакать вверх-вниз и пульсировать мускулами. Я знал, что мне конец, и даже не пытался сдерживаться. Через несколько секунд я застонал ей в грудь и сильно кончил. Она погрузила меня до упора, вжалась в меня и тоже испытала оргазм. Когда мы кончили, она села и посмотрела на меня.

«Катт, просто повернись, как раньше, и сделай