На шестнадцатую ночь – Леха отмечал на стене, как в тюряге, раздался звонок в дверь. Страх моментально окатил холодной волной. Он не то чтобы понял, на каком-то подсознательном уровне почувствовал, что пришли не к хозяину, а за ними. Ткнул Игоря в плечо, тот моментально проснулся. Вытянул шею и навострил уши, как дикий зверь. Звонок раздался снова, потом еще. Потом в последний раз, и дальше они отчетливо услышали позвякивание, словно кто-то подбирал ключ к их двери – замок в квартиру начали вскрывать.

Игорь с Лехой молча переглянулись и, схватив рюкзаки, бросились к балкону.

– Андрюха, вставай, – Леха на ходу хлопнул товарища по плечу, – валим!

– Сами валите, – отмахнулся пьяный хозяин, – достали.

Он повернулся на другой бок и снова захрапел. Леха дернул Игоря за рукав, не зная, что делать. «Оставь!» – коротко бросил тот и открыл балконную дверь. Едва они захлопнули ее за собой, как в квартире раздался грохот, затопало множество ног.

– А-а-а-а-а-а! – истошно закричал Андрей.

Вопль оборвал короткий приглушенный выстрел – Леха не видел, кто и куда стреляет. Но он вздрогнул всем телом, словно сам почувствовал мощный толчок и ощутил горячий свинец.

Через соседнюю лоджию они перебрались на пожарную лестницу и залезли на крышу. Внизу, во дворе у самого подъезда, стояла большая черная машина с включенными габаритными огнями. Лехе показалось, что именно ее он уже видел ночью, у клуба, когда они сбегали.

Перебравшись с крыши на крышу, они спустились во двор другого дома. Побежали и тут же почувствовали, что за ними гонятся.

Инстинкт вел в знакомые места. До батора было совсем недалеко, и они неслись исхоженными тропами – через проулки, дворы, детские площадки и школы. Ноги сами вынесли на «заброшку». Но преследователи не отступали. Едва мальчишки добежали до второго этажа, на первом раздался топот множества ног, и Игорь увидел «братьев». От страха он отпрянул, сделал шаг назад и сорвался с бетонного края.

С леденящим душу воплем, к которому примкнул крик обезумевшего от ужаса Лехи, Игорь пролетел перед носом Василия и Николая, упал на землю. Еще мгновение – и зажегся свет в соседних домах. «Братья» кинулись в разные стороны, а Лешка на подгибающихся от страха ногах, то и дело спотыкаясь, побежал по лестнице вниз.

Он рухнул на колени возле друга, который бессмысленно смотрел в черное небо.

– Иго-о-о-о-рь, – кричал Леха, и легкие его разрывались, – Иго-о-о-о-орь!

– Ща, – с трудом шевеля губами, прошелестел он, – ща встану, пойдем.

Послышался вой сирены, во двор въехали «Скорая» и полиция. Леха заметался, вскочил на ноги, схватил валявшийся рядом рюкзак друга и побежал…

В маленькой переговорной фонда Катя сидела уже битых три часа. Ее мучило чувство вины перед детьми, которых она бросила дома одних, и перед Владом – его только вчера выписали. Она обязана быть с семьей. Тем более в субботу, в выходной день, когда и детям, и мужу нужна ее поддержка. И в то же время суббота в фонде была самым насыщенным днем – в четыре начиналась встреча нового клуба «Азбука приемной семьи», а до этого потенциальные участники поездки-знакомства приезжали на собеседование. Невероятного труда стоило Кате собрать первые семьи – она делала анонсы поездки в профильных группах в социальных сетях, приглашала кандидатов лично, обзванивала выпускников Школы приемных родителей. Результат пока был неутешительным – удалось назначить всего три встречи с кандидатами в приемные родители. Однако пара, которую ждали к одиннадцати, не пришла. Они не предупредили и не позвонили, а когда Катя набрала их номер телефона, не удосужились снять трубку. Скорее всего, испугались того, что в поездке будут старшие дети. Семья, которая была записана на двенадцать, за полчаса до полудня сообщила, что передумала и никуда с детдомовскими подростками не поедет. На час была назначена еще одна встреча – записалась одна женщина, без супруга. Номер ее был недоступен, и Катя ждала, проклиная себя за глупую идею. Похоже, семьям кандидатов в усыновители эта поездка была не нужна.

– Простите, – в комнату заглянула женщина лет пятидесяти на вид, полная, с замысловатой прической, – вы Екатерина Викторовна?

– Да, – Катя поднялась с места, – а вы Тамара Сергеевна?

– Да-да. Ничего, что я приехала пораньше?

– Конечно, – Катя выдвинула для посетительницы стул, – проходите, пожалуйста, садитесь. Рада вас видеть.

Дама опустилась на стул, устроилась и сразу же перешла прямо к делу.

– Расскажите, какие дети там будут? – потребовала она, – хорошие есть?

– Подождите, пожалуйста, – Катя не ожидала такого напора, – давайте сначала познакомимся с вами, поговорим. Вы заполните анкету, а потом я расскажу все, что знаю про ребят. Вы замужем?

Тамара Сергеевна недовольно нахмурила брови, но все же ответила.

– Ну, я не знаю, вы задаете такие вопросы… Нет и никогда не была.

– А дети у вас есть?

– Нет, конечно. – Гостья удивилась непонятливости Кати.

– Но обучение в Школе приемных родителей вы прошли?

– Да, – гостья стала отвечать односложно – обиделась.

– Не у нас в фонде учились? – спросила Катя, уже зная ответ.

– Не у вас.

– Заключение о возможности быть опекуном захватили? – Катя продолжала настаивать на соблюдении формальностей.

– Да. Все документы готовы.

Дама вытащила из сумочки прозрачную папку с бумагами и протянула ее собеседнице. Катя пробежала их глазами и зацепилась взглядом за дату рождения – 1955 год. Оказывается, Тамаре Сергеевне было уже за шестьдесят, хотя выглядела она не старше пятидесяти. Но при этом у нее не было ни опыта воспитания детей, ни практики семейной жизни. Оставалось только надеяться на личностные качества человека.

– А как вам пришла идея принять ребенка в семью?

– Ну, я не знаю, – Тамара Сергеевна поморщилась, явно раздражаясь из-за глупых вопросов недалекой сотрудницы фонда, – по-моему, понятно и так: я одна, и у ребенка никого нет. Вместе нам будет веселее.

– Вы полагаете, ребенок скрасит ваше одиночество?

– Конечно! Это же живой человек.

– Живой, в том-то и дело, – Катя вздохнула при мысли о том, что будет, столкнись эта дама с таким подростком, как ее Юля, – и он постоянно будет что-то изобретать. Вам это может не понравиться.

– Ну, я не знаю. Почему это он будет изобретать? – Тамара Сергеевна даже не поняла, о чем идет речь. – Мы с ним будем делать все вместе – еду готовить, убираться, в магазин ходить. Одной мне уже тяжело.

– Ох, – Катя, как ни старалась, не сумела сдержать эмоций, – а если ребенок всего этого не захочет?

– Как так? – Посетительница еще сильнее выкатила и без того выпученные глаза. – Я ему шанс в жизни даю, а он не захочет? Должен быть благодарен.