она без такого зрелища».

«Не обойдется».

Мои глаза наполнились влагой. По щекам потекли слезы.

Я позорно зашмыгал носом.

«Ты гад, колдун!»

«Так надо, Сигей!»

— Пупсик, не плачь, — сказала Шеста.

Протянула ко мне руки.

Кажется, мои слезы заставили великую герцогиню растеряться.

— Иди, я тебя успокою, малыш.

— Не надо!

Я выставил перед собой руки, мешая великой герцогине подойти ко мне вплотную.

Слезы, сопли — какой позор!

«Что ты творишь?!»

«Все нормально. Пусть думает, что у тебя истерика».

«Колдун, я тебя задушу!»

«Для этого, Сигей, тебе придется повеситься».

— Стой! — сказал я. — Не подходи ко мне!

— Пу… Нарцисс! Я только хочу тебя успокоить.

— Не надо! — сказал я. — Оставьте меня одного. Уйдите! Мне надо… подумать.

— Конечно, малыш, — сказала Шеста, поставила стакан на стол. — Я ухожу.

Она направилась к выходу.

— Я уже отправила гвардейцев в Академию. Они привезут Маю.

Я едва успевал смахивать с лица водяные струи. Сквозь пелену слез пытался рассмотреть хоть что-то, что можно использовать, как носовой платок.

— Скоро твоя жена будет здесь, малыш, — сказала Шеста.

— Хорошо.

Герцогиня замерла около двери.

— Да, чуть не забыла, — сказала она. — Вы с Маей молодцы. Я теперь с нетерпением жду, когда у меня родится внучка. Восьмёрочка.

— Вося.

— Что?

— Я хочу побыть один!

— Да, да. Конечно, малыш. Отдыхай.

Волчица Шестая выскользнула из комнаты, беззвучно прикрыла за собой дверь.

* * *

Когда великая герцогиня ушла, я сказал:

«Колдун! Угомони этот потоп! Я столько влаги потерял, что теперь мне даже пИсать нечем!»

Краники слез тут же закрылись.

Я нашел полотенце и с удовольствием в него высморкался.

«Больше никогда так не делай!» — сказал я.

«Ты был очень похож на безутешного сына, Сигей. Кто посмеет теперь усомниться, что ты принц королевства Уралии Нарцисс?»

«Я был похож на неисправный водопроводный кран! Изобразить скорбь я смог бы и без этого потока соплей».

«Я лишь хотел помочь, — сказал Ордош. — Угомонись. Ноешь, как ребенок. Ты лучше вспомни, о чем нам сообщила теща».

В одном из зеркал я увидел свое опухшее лицо.

Ужас.

«Наша сестренка устала ждать своей очереди править и потеснила на троне мамашу», — сказал я.

«Ты уверен?» — спросил Ордош.

«В чем? Так сказала Шеста. Или ты считаешь, что это наша теща отомстила за свое отравление? Бред. Не верю в это. Да и не успела бы она провернуть такое за столь маленький отрезок времени».

«Королева убита, — сказал Ордош. — В ее смерти обвиняют наследницу. Ничего это тебе не напоминает?»

«Напоминает. Теперь. Но еще минуту назад из-за твоей выходки мне трудно было даже думать. Считаешь, смерть королевы и покушение на великую герцогиню как-то связаны?»

«Эти два события разделяют примерно сутки. Оба раза в покушениях обвиняют наследниц. Случайно?»

«Думаешь, они являются частями одного плана?»

«Не знаю, Сигей. Но, прежде чем мы начнем мстить за смерть королевы, не мешало бы прояснить ситуацию», — сказал Ордош.

«Мы? Мстить? Зачем?» — спросил я.

«А как иначе, дубина? Ведь королева Уралии была нашей матерью!»

«И что с того?»

«А то, Сигей, что ты уже не для всех являешься слабым и жалким Пупсиком. Гадюка с компанией считают тебя всесильным посланником. Надеются на твою защиту. Да и жена когда-нибудь поймет, что ты совсем не жалкая тряпка. И что тогда?»

«Что?»

«Ты бросишь своих сестер в беде? Не отомстишь убийцам матери? И как после такого ты сможешь смотреть в глаза своим друзьям и новым родственникам? Особенно тем, кто знает, что ты легко мог растоптать обидчиков. Но… поленился? Наплевал на семью? Зачем же тогда нужен такой муж, друг, покровитель… и отец?»

«Ты все усложняешь, колдун».

«Нисколько, — сказал Ордош. — Такова жизнь. Та, о которой ты позабыл за сто лет, сидя в башне своего архимага».

«Что же нам теперь делать?»

«Что и собирались — отправляться в королевство. Но уже с другой целью. И не пешком. Пока мы доберемся туда на своих двоих — там не одна династия на троне сменится».

«Ладно, — сказал я. — Когда?»

«Хоть прямо сейчас, Сигей. Но было бы лучше сперва прояснить ситуацию. Узнать, что именно происходит в Уралии. Помочь нам в этом мог бы лишь один человек».

«Посол?»

«Соображаешь, кастрюля. Вот только на ее поиски у нас уже нет времени».

«А сколько его у нас осталось? Когда ты хочешь выдвигаться в поход?»

«Сегодня уже поздно. Завтра. В крайнем случае — послезавтра утром. Завтрашний день можно потратить на то, чтобы закончить просматривать дневники Первой», — сказал Ордош.

«Тогда у меня есть на примете способ, как разыскать посла».

* * *

Я распахнул створку двери, выглянул в коридор. Мой взгляд уперся в грудь одной из гвардейцев. Ого! Хорошая такая… грудь! Да и сама стражница на полголовы выше меня. Когда я замечал ее в дверном проеме, находясь в глубине комнаты, женщина казалась пониже.

— Красавицы, — сказал я, — срочно позовите ко мне главу Службы Безопасности Дворца графиню Нарынскую!

Стражницы даже не пошевелились.

— Ладно. Сам схожу, поищу ее.

Та самая… высокая, что первая привлекла мое внимание, преградила мне путь.

— Не положено, — сказала она.

Я едва не врезался в нее.

Вновь замер, любуясь ее туго натянутой формой. Как она сумела застегнуть ее на груди? Подавил желание потрогать… блестящие пуговицы.

— Что, не положено? — спросил я.

— Нам запрещено выпускать вас из комнаты.

— Хорошо. Сама позови Сороку.

— Не положено.

— Что на этот раз?

— Нам нельзя покидать пост, — сказала гвардеец.

«Тюремщики».

«А ты чего ждал, дубина?»

— Я что, непонятно сказал? — спросил я. — Дело государственной важности! Срочное! Мне нужно поговорить с леди Сорокой!

Стражница даже не взглянула на меня. Продолжала сверлить взглядом стену.

Что ж. Сами напросились.

— Ладно, — сказал я. — Хорошо.

И сообщил:

— Скоро сюда явится моя жена графиня Свирская. Герцогиня отправила за ней в Академию карету. Попрошу ее прогуляться к Сороке. А заодно скажу ей, что вы со мной заигрывали. А ты, длинная, хватала меня за зад.

Обе стражницы, как по команде, брезгливо скривились.

— Вот так, — сказал я. — Жена у меня вспыльчивая. И любит меня до безумия. Прямо сейчас сделаю себе парочку гематом на ягодицах. Чтобы было, что предъявить Волчице. Спорю: уже на следующей неделе вы обе будете топтать плац где-нибудь на границе с Империей. Можете не сомневаться в этом.

Я провел пальцем по плечу высокой стражницы, стряхивая с него несуществующую пылинку.

— Сорока должна быть у меня. Максимум — через четверть часа. Думайте. Решайтесь.

Я вернулся в комнату. Повторил:

— Четверть часа.

Захлопнул дверь.

Замер, прислушиваясь.

Через минуту