– И живут во Франции. Если даже они пришлют кого-нибудь сюда, чтобы отомстить, мы с ними разберемся. Наверняка Брайан рассказывал тебе что-то об истории его клана, хотя бы для того, чтобы объяснить, почему Скарглас такой, какой есть. – Арианна кивнула. Фиона продолжила: – Ну так вот, история нашего клана Макинроев ничуть не лучше. Это был один из трех кланов, воевавших до тех пор, пока, кроме руин и могил, почти ничего не осталось. А все остатки кланов, которые пытались отстроиться заново, были почти уничтожены в результате предательства. Мой родной дядя пытался снова раздуть ссору, он даже участвовал в том, что раньше едва не погубило нас всех. Так что предательства, враги, жаждущие нас убить, заговоры, обманы… – Фиона пожала плечами. – В этом нет ничего нового, мы уже со всем этим сталкивались и выжили.

– Я слышала, что моя кузина Джиллиан вышла замуж за человека с темным прошлым, но…

– Эти люди за стенами замка хотят втянуть в свои заговоры трех невинных людей, они не задумываясь убьют двоих детей ради денег, или ради земли, или ради еще большей власти. Любой порядочный мужчина будет против этого бороться.

С этим Арианна не спорила. Она до последнего старалась надеяться, что битвы не будет, что ее преследователи в какой-то момент решат, что зря тратят время, и отступят. Она осознала, что с самого начала не прислушивалась к внутреннему голосу, который ей подсказывал, что все намного сложнее. Что дело не только в том, что Амиэль хочет стать наследником. Она посмотрела вверх, мужчины на стенах Скаргласа все еще насмехались над Амиэлем и лордом Игнатием.

– Я бы только хотела, чтобы они не вели себя так, будто им страшно нравится сама мысль о битве, – прошептала Арианна.

– Ну, поначалу им это и правда нравится. Они же мужчины, а мужчины вообще странные создания.

– Это верно, прямо в точку.

Женщины вместе засмеялись.

– Почему Фиона и Арианна не ушли внутрь? – спросил Брайан Эвана.

Эван ответил, не отводя взгляда от людей, которые собирались на них напасть:

– Место, где они сидят, вполне безопасное.

– Не вполне, если кто-нибудь начнет пускать стрелы выше стены.

– Брайан, я не вижу лучников.

– Под стенами Дабхейдленда было несколько.

– Ну были, но наверняка Сигимор их убил.

– Но все равно внутри они будут в большей безопасности, чем прямо здесь внизу, где слышно шум битвы.

Эван повернулся к Брайану, предоставив словесные нападки на врагов своему отцу и другим братьям.

– Я думаю, моя жена привычна к звукам битвы. Что касается Арианны, то она, может, и не носит с собой повсюду ножи, но подозреваю, что ей видеть и слышать битву тоже не в новинку.

– Возможно, им это знакомо, но это не значит, что им стоит наблюдать за битвой, когда они могут зайти в башню.

– Не волнуйся, Фиона скоро уйдет и прихватит с собой твою девушку. Она будет в безопасности. – Эван посмотрел вниз на людей, собравшихся перед стенами Скаргласа. – Они так увлеклись, выставляя свои требования, что вообще не заметили наших людей.

Брайан понял, что от Эвана толку не добьешься: он не поможет ему отправить Арианну в башню, – и тоже переключил внимание на Люсетта, Дево и их наемников. Он разглядел по меньшей мере десятка два явно хорошо обученных воинов, остальные же были просто люди с мечами, рассудившие, что ради нескольких монет можно принять участие в этой битве. Даже подготовленные люди не заметили, что их уже окружили. Впрочем, Макфингэлы и их кузены тоже хорошо знают свое дело.

– Думаю, пора приступать к разгрому, – сказал Брайан.

– Подождем еще несколько минут. Отец развлекается.

– Милорд! – обратился к нему Дево.

– О, я не лэрд, – ответил сэр Фингэл. – Лэрд – он. – Он указал на Эвана.

По выражению лица Дево Брайан понял, что француз, пожалуй, и душу бы продал, чтобы добраться до старого Фингэла. Впрочем, такое выражение лица время от времени случалось и у всех сыновей сэра Фингэла и у многих других, кому доводилось иметь с ним дело. Старый Фингэл ловко умел поддерживать в человеке стремление во что бы то ни стало выиграть спор, и сейчас это его умение им было очень на руку. Пока Люсетт и Дево пытались урезонить старого Фингэла, воины Скаргласа и их союзники просочились из замка и под прикрытием откоса медленно окружили Дево и его людей.

Дево обратился к Эвану:

– Вам следовало вмешаться.

– Зачем? Вы не говорили ничего интересного для меня.

– Хватит! – взревел Люсетт. – Эти мальчишки – мои племянники. Они французы, и мы намерены отвезти их обратно домой. Вы не имеете на них никакого права.

– Вы тоже. Их место здесь, с их опекуншей.

– Мой брат был сумасшедшим, никто не поручает опекунство женщине. Суд отменит это безумное решение.

– В таком случае принесите мне постановление суда, и, возможно, я над этим подумаю. – Эван покосился на Брайана и тихо сказал: – Пора спускаться к воротам. Сигимор ждет моего сигнала. И я его подам, как только ты и остальные займете свои места. Я бы с удовольствием спустился вместе с тобой убивать этих надменных идиотов, но если я уйду отсюда, они могут начать смотреть по сторонам.

Брайан стал быстро спускаться во двор замка. Как только Эван подаст сигнал, все произойдет очень быстро: Сигимор издаст свой знаменитый боевой клич, и все люди, скрывающиеся за откосом, выскочат. Брайан хотел быть первым, кто доберется до Люсетта. Этот человек должен заплатить за то, что сделал с Арианной.

При мысли об Арианне он оглянулся и посмотрел на лестницу, ведущую в башню. И с удовлетворением отметил, что Арианна и Фиона ушли внутрь. Как только откроют ворота, чтобы выпустить из замка его и его людей, женщинам будет уже небезопасно оставаться снаружи. Брайан сел на коня и посмотрел на Каллума, который как раз подъехал к нему.

– Я думал, ты будешь с Сигимором и остальными, – сказал он.

– Я передумал. – Каллум улыбнулся, но улыбка его была ледяной, и Брайан понял, что этот человек представляет серьезную опасность для любого, кто встанет у него на пути. – Я предпочитаю вступить в бой сидя в седле. – Он похлопал своего коня по шее.

– Люсетт мой.

Каллум снова улыбнулся. Брайан хотел взять с него обещание не гоняться за Люсеттом, но не успел: воздух разорвал боевой клич Сигимора. Ворота распахнулись, Брайан мельком увидел на лицах французов выражение ужаса, но потом устремил взгляд на Люсетта и рванулся вперед. Его не удивило, что Люсетт повернулся и попытался сбежать. Любой мужчина, который бьет женщину, обычно оказывается трусом, когда ему приходится иметь дело с другим мужчиной. Он обогнал Люсетта и отрезал ему путь к отступлению. Люсетт довольно быстро показал себя еще и плохим наездником, он дергал поводья, пока его конь не встал на дыбы и не сбросил всадника на землю. К тому времени, когда Люсетт поднялся на ноги, Брайан спешился и стоял перед ним.