Единственным, выводящим из ощущения, что находишься внутри капсулы времени, был ноутбук на обеденном столе. Батарейка мигала желтым светом. Однако опять входить на сайт Love Dollz под именем пользователя Tinkerbell? Нет, это больше не могло ему помочь.

Вместо того чтобы открыть ноутбук, он достал мобильник, который взял из квартиры Линн. Повернул вверх ногами и стал припоминать. Направо, направо, направо, налево. Ошибочный код. Опустился на ряд ниже и повторил ту же комбинацию. Правильно! Он вошел в ее мобильник. У него была почти фотографическая память. Тех немногих случаев, когда он видел, как она набирала код, оказалось достаточным. В телефоне не было почти ничего пригодного для его целей, если говорить о Линн как о человеке. Он знал достаточно. Польза телефона была в том, что его никак не могли бы связать с ним лично. Он вошел на Ведомство полиции Стокгольма.

Он набрал имя пользователя и пароль, полученный от человека, которого только с большой натяжкой можно было бы назвать другом. Данные были только что архивированы и могли быть аннулированы в любой момент. Они принадлежали Гуннару Ларцону, полицейскому из района Норрмальм, которого суд приговорил к наказанию за применение чрезмерного насилия. Вообще этот Ларцон был уникальным случаем в том смысле, что ему одному удался фокус стать уволенным с работы за нарушения. Годами его знали под кличкой Рэмбо. И тут, полгода назад, он вдруг совершил ошибку: не нападал ни на подростков-экодемонстрантов, девчонок, митинговавших у меховых магазинов; ни на иммигрантов – все это ему сходило с рук. Вместо этого он внезапно слетел с катушек, когда кучу осенних листьев с участка соседки понесло ветром на его педантично вылизанный газон. И когда бедная старушка соседка не в ту же минуту начала извиняться, он толкнул ее так, что она упала в эти злосчастные листья. Он, разумеется, не собирался сломать ей шейку бедра. Хотя результат оказался именно таким.

Было и еще несколько примеров того, как Гуннар Ларцон совершал грубые служебные ошибки, за которые мог не только попасть под суд, но и лишиться выходного пособия при увольнении. Всего этого было достаточно, чтобы убедить его выдать свои данные для входа в служебную интрасеть полиции.

Он порылся в памяти. Искать на слово «нацисты» не имело смысла – их там тьма-тьмущая в базе данных полиции на всех судимых. Поиск надо сузить. У него было еще одно слово. Коммандос, точно! Почти как старый дурацкий фильм «Коммандо» со Шварценеггером. Он сделал попытку. Несколько попаданий, но его интересовало только одно. Он добавил «ПФ Коммандос». Одно попадание.

Он взял очки. Никаких адресов в материалах следствия. Несколько снимков незнакомых ему людей. Ссылка на старый материал. «Ново-арийское братство». Он снова задал поиск. Масса старых расследований. Большинство десятилетней давности. Стало «теплее». Он должен найти. Именно он должен заняться Линн вплотную.

И никто другой.

Он пошел в «Гугл». Вбил в поисковую строку «Ново-арийское братство». Полистал снимки. Большинство фоток были совсем другой тематики. Про мусульманские организации. И вдруг…

Лицо.

Того, кто сидел за рулем машины, увозившей Линн.

Старый снимок. Десятилетней давности, наверное. Но это был он. Йорген Кранц. Стоял рядом с джипом. Он увеличил регистрационный номер машины и вошел на сайт Транспортного управления. Машина была зарегистрирована по адресу в Юргордене. Но на другое имя. Он пошел в Ведомство регистрации недвижимости. Разве такое возможно? Но это было все, что у него появилось. За администрацию недвижимости платил датский холдинг. Мог ли Йорген Кранц находиться в этом районе Стокгольма, в Юргордене? Он снова вернулся к полицейским расследованиям. Организация – ПФ, или «Патриотический фронт» – казалась довольно маленькой. Ядро из десятка человек, в центре главный – Йорген Кранц. На периферии болтались какие-то невнятные члены организации, в основном молодежь, связанная с недавно созданным отделением «ПФ Коммандос». Мероприятия описывались как зимние или летние торжества, участие в маршах типа Салемского, празднование дня рождения Гитлера и ежегодный марш против «враждебности ко всему шведскому». С удивлением он отметил, что деятельность молодежного отдела касалась не только защиты тех, кто им близок идеологически, типа обеспечить личную охрану парочки депутатов Риксдага от партии «Демократы Швеции» или выстроиться стенкой во время предвыборного турне «Партии шведов». Нет, оказалось, что с молодежным отделом подписали договоры многие муниципалитеты. Парней нанимали в качестве охраны на время проведения концертов и спортивных соревнований. То есть коммунальные власти ничего не проверяли в смысле контроля связей и происхождения организации, были довольны сотрудничеством и пользовались доступными услугами.

Он поискал в интрасети адрес острова Юргорден и с удивлением обнаружил, что он фигурирует в расследовании Отдела экономических преступлений. Они даже наблюдали за этим объектом, но теперь, видимо, передали дело специализированной фирме G4S, которая, по заданию владельца, уже вела круглосуточное наблюдение. Вероятно, Отдел экономических преступлений экономил таким образом бюджетные средства, передавая G4S задачу составления списков и снимков всех, кто приходил и уходил. А фирма G4S получала деньги сразу от двух работодателей. Возможно, речь шла о владельцах и об их налоговых долгах. Он не стал вникать в расследование, а кликнул на ссылку доступа к интрасети фирмы G4S. Экран мигнул, и он оказался в сегодняшних рапортах под рубрикой AA 24556 Текущие рапорты. Объект недвижимости 2122. Эстра Юргорден. Он нажал на сегодняшнюю дату и увидел рапорт патрульного AA24556 семь минут назад, в 10:22. Рапорт был лаконичным: «Рапортовать нечего. Сигнализация активирована. Никаких машин на подъезде к гаражу. Никаких машин вблизи. В доме темно».

Он снова вернулся в интрасеть полиции и поискал датский холдинг. Удивился, обнаружив еще одно расследование Отдела экономической преступности, касающееся другого помещения. Офиса. Имени Йоргена Кранца не было и здесь: ни как владельца, ни как отвечающего за оплату. Если этим офисом распоряжался «Патриотический фронт», то это было просто потрясающей сделкой! Ведь датские владельцы вообще не брали арендную плату за помещение! Согласно расследованию. Что было по меньшей мере странным, поскольку офис располагается в самом сердце Стокгольма, на улице Грев Турегатан, в финансовом центре столицы.

Он записал оба адреса и откинулся на спинку стула.

Потом вытащил из мобильника батарейку, сломал пополам сим-карту и пошел в кухню. Слабому желтоватому свету ламп хрустальных люстр в гостиной аккомпанировал похожий свет солнца, отраженного медной крышей церкви Хедвиг Элеонора. В той мере, в какой этому свету удавалось просочиться через просветы в оконных шторах.

Цифровое полицейское радио на кухонном столе потрескивало. Хоть частоты и были выверены, все равно голоса вызовов и тревоги накладывались друг на друга и терялись в помехах. Это была частота, которой пользовались во всем регионе Стокгольма, так что мужчина был уверен, что сразу услышит, если случилось худшее: что Линн найдена полицией. Пока этого не было. Он это проверил еще минувшей ночью. Узнал заодно, что Йорген Кранц объявлен в розыск по всей территории Швеции. Это, кстати, и было доказательством того, что полиция не спрятала Линн в целях ее защиты. Он взял полицейский радиоприемник, взял в прихожей ключи от машины и поехал лифтом вниз, в гараж.