— Девушки любят три вещи: ласку, напор и красивое нижнее бельё, — ответил с улыбкой Харрис, я нахмурилась с его самодовольного лица.

— Откуда тебе знать?

— Подметил. В красивом нижнем белье вы чувствуете себя увереннее, хотя никто из окружающих не видит его под вашей одеждой, — пожал плечами, удивляя меня своим анализом.

— Но не в твоём случае, Тереза, я знаю какое бельё на тебе сегодня, — он наклонился вперёд, одаривая меня элегантным и тёплым ароматом с основными нотами дерева сандала и кедра.

— Извращенец, — буркнула я, заглядывая в холодные голубые глаза с азартом.

— Я не спорю, я люблю контроль и подчинение, даже когда дело касается твоего белья, — беззаботно проговорил Харрис, и я поморщилась от того, насколько сильно забилось моё сердце.

— Тогда мне ещё больше хочется снять его с себя, — едко ответила я, приближаясь ближе к его мраморному лицу. Испарина на моей шее скатилась вниз в ложбинку и проскользнула к вырезу на груди. Харрис проследил за капелькой пота и его кадык дёрнулся, он отошёл от меня.

— Тогда позволь сделать это мне. Снять его с тебя, — хмыкнул мой антагонист, заставив меня побагроветь.

Нас встретил чёрный мерседес, водителем которого оказался Иосиф. Харрис сел рядом, и я запаниковала, но выдохнув, пригладила платье на бёдрах. Так всегда делала мама.

— Спрашивай, — начал он, явно заметив моё волнение. У меня даже ладошки вспотели, а в салоне включён кондиционер!

— Что случилось ночью?

— Начать с флирта Итало или с твоей просьбы поцеловать тебя? — от его надменного тона я задохнулась, сжав подол красного платья.

— Не лги мне! — вскрикнула я, привлекая внимание старика. Харрис нахмурился, одним движением он притянул меня за ногу к себе, я ударилась бедром о его ногу и оказалась в тисках.

— Напомнить тебе о правилах? Ты забываешься, получив должную свободу, девочка. Я привёз тебя в Италию на личном самолёте, перевёз через чёртову границу Ирландии, здесь твоя безопасность подорвана и улететь обратно ты уже не сможешь. Единственное твоё правило — не раздражать меня, Тереза, чтобы я любезно отвёз тебя обратно, но выходит у тебя дерьмово, — шёпотом кричал он, держа между своих пальцев локон моих закрученных волос. Жар внутри моей грудной клетки возрастал и с силой отпихнув его, я закипела чайником.

— А я просила? Просила тебя так обращаться со мной? Раз теперь я должна быть на слуху и на виду, ты бы мог отправить меня обратно домой хотя бы на пару дней, но ты благополучно наплевал на мои чувства, Харрис, потому что ты не понимаешь, каково это подолгу находиться в неизвестности вдали от родных! Я бы спокойно могла забрать все свои документы и вернуться обратно к тебе! К черту твой роскошный личный самолёт, ясно? К черту твою яхту и отношение ко мне! Я устала от тебя, от твоего безразличия и фальшивого выполнения плана, ты даже здесь не удосуживаешься должным образом представлять меня дону мафии, — я кричала и била его, пока две руки Харриса не схватили мои запястья и не пихнули меня вниз, чтобы я пришла в себя.

— Я уже не игрушка! Я не твоя заложница. Я хочу стоять наравне с тобой и соответствовать плану, который мы обсуждали, а не оставаться в стороне, словно я твоя любовница. Все вокруг шепчутся и говорят загадками, одна я слепая и глухая, до последнего ничего не знаю, — с уколом боли вздохнула я и выдернув свои руки, отвернулась от него на пару секунд. Я привела своё дыхание в порядок, после чего посмотрела в холодные голубые глаза.

— Я расскажу, когда ты будешь готова. Сегодня официальное знакомство с семьёй Гамбино, и каждое живое существо запомнит твоё имя, Тереза, — он уклоном взял меня за подбородок, чтобы мои пронзительно зелёные глаза смотрели только на него.

— Больше всего в женщинах ненавижу истерик, — на итальянском заговорил Харрис, от чего Иосиф за водительским креслом хмыкнул. Мы продолжали смотреть друг на друга, а напряжение между нами росло, током ударяя наши точки соприкосновения.

— Без истерик женщина не женщина, мой дорогой Райт! Стоит бояться молчания женщины, а не её истерик, — на чистом итальянском ответил старик и Харрис отвернулся от меня, выпуская из своих рук.

— Слышишь меня, когда я начинаю орать. Я думала, так ведут себя только дети, — буркнула обидчиво я.

— Закрой рот, — прогремел Харрис и вздрогнув, я замолчала.

Остальной путь до поместья Гамбино прошёл молча. Я наблюдала за окраинами улочек и счастливой молодёжью, с грустной улыбкой вспоминая себя. Я любила вечеринки, на которых дети из элитных семей приглашали нас с Эйденом. Это были вечеринки у бассейна, в доме одного из знакомых или в ресторане. Один из студентов однажды позвал меня в клуб, где мы с Эйденом впервые напились настоящими коктейлями. Я тогда танцевала на подоконнике на выходе из клуба, пока грозный охранник не шикнул слезть.

Это было шикарное поместье. Огромный забор возвышался передо мной, как только я вышла из машины. Величественное здание, окружённое большими участками земли, фонтаном со статуями изысканных женщин и садами. Аккуратный газон, подстриженные кусты в разнообразных фигурах и теннисный корт. Больше всего меня поразили кусты необычайно красивых цветов. Они были по всему периметру, даря чудесный аромат. Кустики имеют крупные цветы и разные оттенки зелени листьев.

— Завораживающе, — прошептала я, проходя вперёд по каменной плитке к дому. Харрис и Эйвон шли поблизости, окружая меня с двух сторон.

Высокие потолки, большие окна и изысканные детали, чуть ли не выделены золотыми вставками. Нас поприветствовала женщина, указывая путь внутрь каминного зала с уютными кожаными креслами и камином. Музыка играла приглушенно, около двадцати человек располагались по комнате, обсуждая свои итальянские дела.

— Я постараюсь переводить тебе, Тереза, — сказал уверенно Эйвон и провёл меня вперёд. Маленькая улыбка появилась на лице Харриса, услышав он эти слова. Я забила на его поведение, рассматривая драгоценные предметы искусства. На стенах висели картины знаменитых итальянских художников: да Винчи, Микеланджело, Рафаэль, Тициан и Боттичелли. Вот о чём говорил Итало, я понравлюсь его отцу, потому что люблю искусство. Эйвон с Харрисом оставили меня у столика с закусками, и я задышала ароматами зала.

— Вам