не заметит её желание и внимание. Я сглотнула, а мои руки задрожали, когда Харрис властно взял Иларию за руку и повёл в центр зала. Он сложил руки на тонкую талию чуть выше бёдер и ладонь по сравнению с остальным телом выглядела по истине огромной. Боль в груди зажала меня в тиски, и я сжала зубы. Что, черт возьми, со мной? Мне плевать на то, с кем он танцует. По договорённости, Илария Гамбино его будущая жена. Так почему мне так больно поднимать на них глаза? Почему неприятно видеть его руки на ней? Харрис наклонился к уху девушке и зашептал, от чего красивая итальянка засмеялась. Я сделала судорожный вздох и обняла себя за плечи, желая выйти на свежий воздух, но я не знала дом, боясь зайти не в нужное место, не в нужное время. Взяв с подноса официанта бокал с шампанским, я с закрытыми глазами осушила весь.

— Тереза, милая! Что ты видишь на этой картине? — голос Виттилето отвлёк меня от размышлений. Я смотрела на картину «Поцелуй», её художником был Франческо Айец и это конечно же, была страсть.

— Любовь, — коротко ответила я, чувствуя, как дрожат мои ноги.

— О, милая, это воплощение итальянского романтического искусства. Это страсть, желание и только потом любовь. Если все три чувства соединяются друг с другом, это превыше любви, — заговорил Виттилето и я кивнула. Он посмотрел куда-то мне за спину, довольно улыбаясь.

— Такой любви я и хочу для своей Иларии. Она талантлива, молода, в ней течёт горячая кровь, укротить которую способен только холодный ирландец, — без умолку твердил Виттилето, делая больно своими словами.

— Я согласна, они подходят друг другу, — хрипло произнесла я и обернулась. В тот самый момент Харрис закончил танец, за руку провожая Иларию к компании незнакомых людей. Он глазами обвёл комнату, в поисках меня.

— А мне кажется, ты не совсем понимаешь смысл моих слов, — с грозным укором тихо произнёс дон итальянской мафии и развернувшись, я удивилась холоду в его глазах. Он ясно дал понять, что я лишняя. Здесь и сейчас. Я лишняя. Это не моё место. Не моя Ирландия, где за моей юбкой бегают холостяки ирландской элиты. Эта иерархия чужда мне, браки по договору неизвестны, борьба за любовь незнакома…

Отойдя на шаг назад, я кивнула и направилась к выходу из поместья. Вечерний воздух жаркой Италии опалил моё лицо, и я судорожно вздохнула. Фонтан был в паре метров от меня и подойдя к холодной воде, я опёрлась коленом о мраморную стойку, руками потянувшись к воде. Сполоснув руки и побрызгав воды на лицо, я сжала ткань платья на своей груди. Лишняя, я была лишней. Я не смела ревновать Харриса к его жене, не смела даже думать о себе на её месте. Мы разные, чужие люди, столкнувшиеся по глупой ситуации. Он был моим грабителем, а значит он плохой человек. Его дядя посадил моего отца в тюрьму, а сам Харрис считает меня маленькой девочкой, неспособной и избалованной.

Я задыхалась. Пыхтела и глотала воздух, пока не услышала намеренные шаги по гравию. Харрис. От увиденного сильного тела мужчины я попятилась назад, схватившись за бортики фонтана и наблюдала за уверенной, но злой походкой.

— Намеревалась сбежать, девочка? — спросил грозно мужчина, подходя вплотную ко мне. Я задохнулась, выпячивая руки вперёд, касаясь его груди.

— Что за игры в сводников ты устроила? — он склонил голову, прижимаясь почти вплотную к моему лицу. Я молчала дышала, держа руки на вытянутом расстоянии.

— Отвечай! — громко вскрикнул он и я дёрнулась в страхе. Что на него нашло? Я вот-вот готова была заплакать от разрывавших чувств.

— Я подталкивала тебя к той, кому ты подходишь. Не нужно возиться со мной, представляя меня каждому живому человеку в зале. Я справлюсь, не трать время, — выдавила шёпотом я, наблюдая за тем, как расширяются его глаза.

— Свихнулась, Хендерсон? Ты говоришь мне о Иларии? — спросил он.

— Да, вы подходите друг другу, и дон ясно дал понять, что мне не место рядом с тобой, — призналась я, решаясь заглянуть в расширенные злые глаза Харриса.

— Чертов старик, я убью его, — на итальянском выругался Харрис, и я нахмурилась.

— Зачем? Он говорил правду, я была лишней… — начала я и вдохнула полные лёгкие, ощущая на своих губах губы Харриса. Страстный, властный, требовательный поцелуй заставил меня оцепенеть и одновременно расслабиться в его руках. Он с силой обхватил меня за талию, другую прижимая к моей спине, вдавливая меня в своё тело. Он целовал меня, не задумываясь. Целовал, будто я была его воздухом. Целовал, будто во мне спрятана вся его жизнь. Целовал, будто я была спасением. Отвечая на его поцелуй, я провела руками по его плечам под обшивкой пиджака, сжимая его под сильным напором губ. Он был идеально сложен, играя с моими тонкими нервами возбуждения. Его крылья были так похожи на моего спасителя. То, как мастерски он овладел моим ртом заставило меня намокнуть моментально. Воздуха в лёгких становилось все меньше и останавливаясь на секунду, мы приводили в порядок своё дыхание, прежде чем начать целоваться заново.

— Тереза, — шепнул Харрис, и я застонала, чувствуя, как его поцелуи переходят на мои щеки, спускаясь ниже, к голой шее и ключице. Он взял мою нежную кожу в свои зубы, жадно прикусывая, от чего я несдержанно застонала. Меня заглушало только журчание воды из фонтана и приглушённая музыка из поместья. Схватив мои волосы на затылке, Харрис с силой потянул их, заставив откинуть голову назад, давая свободу моей шее. Он покрывал её поцелуями, пока я туманно смотрела на звёздное небо и проклинала целовавшего меня мужчину за возбуждение между моих ног.

— Неужели ты сомкнула свои бедра из-за меня, Тереза? — как он рычит моё «р» в имени, заставляло меня кончать от удовольствия. Я ухмыльнулась, решив овладеть Харрисом и сомкнула свои руки на его шее. Он усадил меня на фонтан, вжимаясь своим телом между моих ног. Резкий прилив воздуха, и он перестал целовать меня, прижавшись своим лбом к моему, тяжело дыша.

— Скажи, — потребовал он и я не сразу поняла его требование, непонимающе заглядывая в темную радужку голубых глаз.