class="p1">В этом небольшом ящике, в гармонике, таится богатство музыки. Здесь и широчайшая удаль, и размах жизненной энергии, танцевальной, плясовой, здесь возможности самого подлинного выражения своей тоски, выражения отваги, с которой человек идет, рискуя своей жизнью, для завоевания лучшего будущего. Все это спит в гармонике, но может и должно быть разбужено.

Гармонь – это одна из простейших ступеней музыки, поэтому при ее помощи можно бросать светлые искры вдохновения, глубокого выражения жизни, наслаждения отдыхом, призыва к борьбе даже в такие глухие углы, куда другие формы музыкального исполнения, может быть, не скоро могут проникнуть.

Мы услышим сегодня пробуждающихся, развертывающих свои силы артистов. После этих первых ступеней для них открываются дальнейшие перспективы. Гармонь, одна из первых ступеней музыки, может развиться и приобрести то значение, которого она никогда не имела до сих пор и не могла иметь в буржуазных странах. Гармонисты в нашей стране помогут нам ввести десятки тысяч людей в то царство гармонии, двери в которую открывает гармонь, – в царство более сложных и богатых инструментов, где гремят оркестры, где поют хоры, где раздаются голоса обученных певцов, где все это сливается в ту нашу коммунистическую, истинно человеческую музыку, которая когда-то зазвучит для всех нас, и в особенности для вас, молодых.

1926 г.

II. Гармонь на службе революции

Вы знаете, товарищи, что некоторые авторитетные и компетентные лица из музыкального и политического мира высказывали в течение этого года сомнения относительно правильности установки музыкального воздействия на массы, в особенности в деревне, через гармонику1. Иные говорили, что скорее должны быть выдвинуты русские струнные инструменты, так как они благороднее по своей конструкции, для них более достижимы различные музыкальные строи, в то время как гармония, даже самая лучшая, в известной степени связана по самой своей конструкции. Но, нисколько не будучи врагами так называемого великорусского оркестра, мы должны все-таки подчеркнуть, что он мыслим только там, где существует ансамбль довольно дорогих инструментов и где есть обученный хор исполнителей. Домра, балалайка в отдельности недостаточно голосисты, они не могут быть тем центром веселья на посиделках, в хороводе, на каком-либо собрании, каким может быть даже одна «гармошка».

Советы и рекомендации перейти на рояль, скрипку и т. д. носят явно фантастический характер. Ведь комсомол, взявшись за гармошку, вовсе не хотел этим сказать: забросьте все остальные инструменты, выбирайте, хольте, любите, ставьте на первый план гармонию, и вы через гармонику придете к музыкальному развитию народа. Такого лозунга не было. Мы подчеркивали и в прошлом году, на 1-м конкурсе, что вопрос о привлечении масс к музыке не является первостепенным в деле нашей заботы о развитии гармоники. Конечно, человек, который овладел гармонией, овладевает известными умениями, и это может толкнуть его или к виртуозному использованию этого инструмента (а виртуоз на гармонике – это, конечно, известная музыкальная величина), либо переведет его в другую, более сложную и высокую сферу инструментальной музыки. От этого мы не отказываемся. Но главное значение гармоники – общественное. Здесь надо быть настоящим реалистом. Комсомол и был таким. Он не ставил перед собой вопроса о том, как вообще сдвинуть деревню навстречу культурной музыке, а задал такой вопрос: каким образом организовать веселье там, где живут трудящиеся массы, в особенности в деревне, чтобы получился известный политически благоприятный и воспитательный привкус, чтобы музыка, вторгшись туда, сделалась врагом водки, хулиганства, чтобы образовалась многотысячная сеть, служащая проводником культурного веселья в этой толще.

Есть такие люди в деревне, которым на роду написано и по роду их занятий подходяще быть организаторами веселья, веселой стороны дела. Это и есть гармонисты. Они уже существуют, и они достаточно многочисленны. Так что сейчас дело состоит в том, чтобы проинструктировать их и в отношении музыкальном, и в отношении культурном.

Надо было организовать соответственный аппарат, который поднимал бы образование этих гармонистов, создать такие школы, которые явились бы рассадником элементарного музыкального просвещения, улучшать музыку, которая пишется для гармонии, постараться привлечь наилучших мастеров для того, чтобы дать гармонику дешевле и лучше, организовать ее производство, наконец, устроить лабораторию, которая смогла бы исследовать, нельзя ли расширить круг музыкальных возможностей гармоники, нельзя ли ее освободить от некоторых стесняющих ее условностей и т. д.

Вот на всех этих путях надо было работать для того, чтобы поднять квалификацию гармонистов и как можно больше расширить их культурное влияние.

Что же этот год показал?

Во-первых, важное явление – самый конкурс. Вслед за этим конкурсом по СССР произошло 2½ тысячи конкурсов, на них выступило 30 000 гармонистов, а их слушало 3 000 000 человек. Таких ошибок не бывает, товарищи! Если вы нажали какую-то кнопку и в результате три миллиона людей откликнулись на это, то, значит, кнопка нажата правильно, что бы ни говорить, как бы ни унижать достоинства гармоники. И на всех тех путях, на которых работал комсомол, чтобы продвинуть это дело, он, по существу говоря, достиг своего.

Гармонь, являясь организатором веселья, борется активно с водкой. Уже одно то, что гармонь с водкой не в дружбе, является большим плюсом гармонии… А в связи с этим стоит и борьба с хулиганством.

Мы являемся свидетелями политической роли гармонии: гармонист является организатором выборов – ходит с места на место, созывает, говорит агитационные прибаутки, и часто он оказывается очень ценным избирательным агентом. Это пример, за которым, несомненно, пойдут другие.

В отношении поднятия квалификации гармонистов сделано очень много. Самые конкурсы это отметили. Всякий подтягивается, всякий своему инструменту уделяет больше внимания. Кроме того, нам удалось кое-что организовать в сфере школы. У нас есть воспитанники-гармонисты, которые получают довольно широкое музыкальное образование, и это привело к тому, что репертуар гармоники стал очищаться и возвышаться. Не все музыканты относятся к этому пренебрежительно. Такие видные музыканты, как Прокофьев и Глазунов, обещали написать музыку для гармони.

Ведется систематическая борьба за то, чтобы освободить мастеров, которые гармонь строят, от кулаков, подрядчиков, которые сосут из них кровь и невероятно подняли цену на гармонь. Мы уверены, что сумеем организовать артели, которые будут работать под руководством лучших мастеров и производить хорошую гармонь.

У нас есть уже такие артели.

Следовательно, по всем намеченным отраслям мы имеем положительные результаты. Вы понимаете, что у комсомола средств на то, чтобы это все развить нормальным порядком, нет. Просит он у государства – государство дает, но дает крохи. Приходится действовать голыми руками, без государственных дотаций.

Но так как дело развивается, так как оно дает прекрасные результаты, я совершенно убежден, что теперь Наркомпросу нетрудно будет убедить правительство