Кстати, мой учитель был абсолютно уверен, что новый посол соседнего государства, обладающий дипломатическим иммунитетом, не просто нанял неких лиц уголовного мира Лондона, но ещё и сам с головой вошёл в эту группировку, а значит, преступные синдикаты вполне имели все шансы стать международными.

Конвенция открытых границ объединила подавляющее большинство европейских стран, включая огромную Российскую империю и добрую часть Азии. Таким образом, наивно было бы предполагать, что этому будут рады лишь все порядочные люди. Злодеи, каторжники, уголовники, воры, мошенники, убийцы, жулики и вообще преступники всех мастей, пользуясь открывшимися возможностями, с восторгом пустились свободно кочевать из одной страны в другую.

Но, с другой стороны, и полицейские не дремали, так что даже если верить мнению одной моей бабушки, то те же Британские острова в эпоху электричества и пара стали куда чище, спокойнее и безопаснее, чем каких-то тридцать – сорок лет назад. А в определённых ситуациях я предпочитал ей верить.

– Навести старушку завтра утром, – за завтраком предложил мне мистер Лис.

– Как скажете, сэр, – кивнул я, уже потихонечку начиная привыкать к тому, что он постоянно отвечает на мои мысли.

Лис удовлетворённо хмыкнул, ему нравилось чувство собственного превосходства. Не самая большая слабость для джентльмена, надо признать. И у меня почти получалось обращать это себе на пользу. Думаю, каждый ученик рано или поздно учится управлять своим учителем. Ну, по крайней мере, избегать острых углов и не конфликтовать по мелочам.

– Шарль сказал, что вчера ты пытался дать ему сдачи.

– Сэр, вы не обидитесь, если я скажу, что ваш дворецкий уже реально меня достал?!

– О, мальчик мой, избавь меня от твоих школьных жаргонизмов. Ты можешь объяснить мне суть проблемы как джентльмен джентльмену?

– Разумеется, сэр. – Я встал, принял соответствующую позу, набрал полную грудь воздуха и чуть не на позорном девчачьем фальцете заревел: – Мне не нравится, что этот старый хрыч лупит меня в хвост и в гриву каждый божий день! Вот я и сорвался, врезав ему в ухо! Кстати, не уверен, что попал.

– Шарль? – повысил голос мой учитель.

– Да, месье, – раздалось из кухни. – Он почти попал, месье. Мальчик растёт, если вас интересует моё мнение.

– Итак, Майкл?

Мне, честно говоря, уже нечего было ответить. С одной стороны, этот жилистый старик тренировал меня самым жестоким образом, как юного спартанца. С другой стороны, он уже второй раз вступается за меня. Хотя, конечно, быть может, ему просто не хватает боксёрской груши дома. Ну и что же я мог сказать в данной ситуации, взвесив все последствия…

– Сэр, боюсь, вы неправильно меня поняли.

– В смысле?

– Поскольку я неточно выразился…

– Это лучше.

– Месье Шарль всегда был добр ко мне, и моя глубокая благодарность за его заботу превышает все мыслимые границы. Надеюсь, в будущем я смогу зарабатывать столько, чтобы оплатить этому благородному человеку его бесценные уроки.

– Браво, – слегка поаплодировал мистер Лис. – Шарль, старик, ты был прав, мальчик действительно растёт. Он учится драться, льстить, врать, идти до конца, не сдаваться, а значит, вкупе со всеми вышеперечисленными достоинствами действительно может стать хорошим помощником.

У меня отвисла челюсть от изумления.

– Завтра будет открыт счёт на твоё имя. Ежемесячно на него будет зачисляться три фунта. Это твоё личное жалованье, о котором не стоит знать твоей уважаемой бабушке. Пусть это останется между нами.

Если до этого момента у меня были всяческие там возражения, то тут вдруг стало кристально ясно: узнай бабуля, что у меня есть собственные деньги, она бы взяла меня за шиворот и вытрясла все их себе в карман вместе с моей душой.

– Спасибо, сэр.

– Не за что, мой мальчик, тем более если учесть… – Речь моего благородного наставника прервалась стуком дверного молотка.

Вообще-то считается, что большинство богатых домов Европы перешло на электрические звонки, но Лис (будучи французом по крови) необычайно ценил английские традиции, зачастую куда больше самих англичан. Поэтому у нас был не звонок, а электрический молоток. По сути, одно и то же, хоть и немного отличаются по факту использования…

– Уверен, что там кто-то из Скотленд-Ярда и дело явно не связано с шалостями нового французского посла. Шарль, будь добр, впусти гостей, а также приготовь бренди и сливки. Не думаю, что вкусы сержанта изменились за столь непродолжительное время.

– Сэр… – Я даже не стал спрашивать разрешения остаться, а сразу кинулся за блокнотом и электропером.

Мистер Лис пружинисто встал с кресла, с поклоном приветствуя вошедших.

– Инспектор Хаггерт, сержант Гавкинс, моё почтение, джентльмены. На улице льёт как из ведра, отменно скверная погода, не правда ли?

– Увы, Ренар, – согласился инспектор, опускаясь в кресло у камина и вытягивая ноги. Доберман промолчал и от предложенного стула отказался.

– Что ж, думаю, всем нам не повредит немного горячительного. В лондонскую осень капелька бренди творит чудеса. Шарль?

– Сию минуту, месье. – Хотя по факту старый дворецкий появился скорее «сию секунду».

Инспектор довольно задумчиво покачивал в руках свой бокал с бренди, принюхиваясь к нему, разглядывая игру света, и отнюдь не спешил выпить. Гавкинс же, наоборот, практически махом вылил сливки в глотку, захлопнув пасть, словно железную дверь тюремной камеры.

Круглые, чёрные глаза добермана ровно ничего не выражали, ни радости, ни огорчения, ни удовлетворения вкусом сливок, и это, честно говоря, огорчало. Я помнил, что сержант, несомненно, ставит закон превыше собственных эмоций, но всё равно само его присутствие почему-то всегда наэлектризовывало атмосферу.

– Не могу скрывать смутную надежду, что вы пришли ко мне не выпить и не выслушать моё мнение о погоде, – вежливо сообщил мой учитель.

Инспектор неопределённо повёл плечами.

– Мы не можем арестовать посла, не можем выдворить его из страны, не можем доказать его участие в похищении соотечественника, но…

– Но вы умеете заинтриговать, – широко улыбнулся месье Ренар. – Позвольте, я закончу за вас. Вы не можете сделать всё вышеперечисленное, поскольку это уже политика. Но… вы можете арестовать меня. Вам ведь нужно найти виновного?

– А ты и так во всём виноват, рыжая морда, – без обиняков, максимально прямолинейно заявил сержант. – Ты не поставил в известность полицию, вёл свои делишки сам, спрятал у себя родственницу одного из соучастников преступления, организовал преступный сговор «кисок», заплатил енотам и едва не взорвал нас всех с потрохами к чертям собачьим!

В наступившей тишине я отложил перо, шагнул к дворецкому и, взяв с подноса молочник, вылил остатки сливок на голову добермана. Пару секунд не происходило ничего, все просто онемели…