– Сохнешь по Тиму? – злорадно прошипела Лера, прищурившись. – Ха! Он наверняка уже нашел себе другую дурочку, и, скорее всего, она не такая тощая, как ты. Уверена, никто не пригласит тебя на танец, мужчины не обращают внимания на женщин, напоминающих бледные поганки. Ох, иногда мне так жалко тебя. – Лера состроила соответствующую словам гримасу и шумно вздохнула. – Кстати, вчера я разговаривала с Павлом. – Она выдержала паузу. – Очень скоро у нас будет свидание. Наш брак бабушка точно одобрит, и я навсегда останусь ее любимой внучкой.

Я постаралась не представлять Тима с другой девушкой, но, конечно, рано или поздно она у него появится… И, наверное, будет красивой…

Все остальные слова не могли задеть меня или ранить. Я знала, на свете есть мужчина, которому я буду нужна даже с пыльным мешком на голове, его имя – Клим Шелаев. Увы, ни бледность, ни паралич, ни ветрянка, ни корь, ни чума, ни другие напасти не отдалят меня от него.

– Я сегодня буду танцевать, – нарочно спокойно ответила я, глядя сквозь Леру. – У меня большие планы на этот вечер.

Пожалуй, я уже давно не видела свою двоюродную сестру такой удивленной и даже ошарашенной. Ее глаза округлились, брови подлетели на лоб и образовали две тонкие горизонтальные складки.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего особенного.

– Я хочу знать.

– Я просто собираюсь хорошо провести время.

– Ну-ну, – Лера вновь обрела уверенность. – Если приедет Клим, то я буду с ним танцевать. Ясно? Я так решила. Бабушка взорвется, но мне плевать, надоела скучная жизнь. Как в каменном веке!

Ресторан оказался помпезным, и это несколько успокоило Эдиту Павловну. Она комфортно чувствовала себя рядом с золочеными подсвечниками, бархатными диванами и огромными зеркалами. Низкие хрустальные люстры ей особенно понравились, бабушка даже пожелала узнать, откуда их привезли. Матвеев встретил нас с мягкой улыбкой и сам проводил к большому круглому столу. За другими столами, покрытыми белоснежными скатертями, уже сидели гости и о чем-то оживленно разговаривали.

– Максим, прими наш скромный подарок, – Эдита Павловна протянула Матвееву узкую коробочку, упакованную в матовую темно-синюю бумагу, перевязанную тонкой серебряной лентой. Я знала, что подарок – часы, которые, как считала бабушка, «непременно понравятся Максиму, у него же безукоризненный вкус».

– Огромное спасибо, я рад видеть вас.

– Чем ты собираешься нас кормить? – добродушно поинтересовалась Эдита Павловна.

– Рыбой.

– Я почему-то так и думала.

– Настя, где ваша подруга? – обратился ко мне Матвеев.

– Приедет с минуты на минуту, я бы хотела подождать ее около гардероба.

– В этом нет необходимости, – вмешалась Эдита Павловна, поворачивая голову ко мне. – Посиди с нами.

Но я уже поднялась, и остановить меня было невозможно. Симка, конечно, и сама бы добралась до нужного столика (не заблудилась бы), но я обещала ее встретить, к тому же не терпелось увидеть новую Одри Хепберн.

– Позвольте, я провожу вас, Анастасия, – предложил Матвеев, чем кардинально изменил ситуацию. Эдита Павловна мгновенно расценила сказанное как заинтересованность и одобрительно улыбнулась. Теперь, даже если бы я собралась в соседнюю вселенную, она не стала бы возражать, наоборот, благословила и попросила не торопиться с возвращением. «Сравни Тима с Матвеевым, и ты многое поймешь, моя дорогая», – читалось на лице бабушки, но я не собиралась делать этого, я настойчиво гнала прошлое прочь, иначе мое тело вновь бы сковал холод…

– Да, спасибо, – ответила я, взяв Максима под руку.

Мы прошли вдоль линии столиков, поздоровались с некоторыми гостями, миновали фонтан, золотом слепящий глаза, и направились к высоким тяжелым дверям. Я чувствовала себя спокойно и почти уверенно, только странная ниточка дергалась в груди, но я игнорировала ее (такое случалось и ранее).

– К сожалению, Бриль и ваша тетя не смогли приехать. Нине нездоровится.

– Ничего, в следующий раз… – начала я и замолчала, не договорив. Нину Филипповну мучил токсикоз, наверное, ей трудно было бы сидеть за столом, уставленным различными блюдами, к тому же неподалеку находилась бы Эдита Павловна…

– Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, почти поправилась. М-м… у меня были некоторые проблемы со здоровьем.

– Если понадобится помощь… Я надеюсь, вы помните, Анастасия, что я говорил.

– Да. Спасибо…

Язык прилип к небу, дыхание сбилось, я крепко сжала руку Матвеева и замедлила шаг. В зал в сопровождении Елизаветы Акимовой вошел Шелаев. На нем были черные брюки, черные ботинки и рубашка благородного серого цвета. Две верхние пуговицы расстегнуты, лицо гладко выбрито, черная челка падает на лоб, глаза сверкают. Мне показалось, что взгляд у Клима воспаленный, как у волка, вышедшего на охоту. Невозможно было представить, что этот человек может лечь рядом со мной на асфальт, прикрыть пиджаком и произнести: «Ты же сильная, потерпи». Он был чужим. Абсолютно. Жестким, холодным и тысячу раз чужим. Его взгляд равнодушно скользил по гостям, пока не остановился на нас.

– А вот и Клим, – спокойно произнес Матвеев, накрыл мои сжатые пальцы левой рукой и добавил: – Я бы хотел, Анастасия, чтобы вы вместе со своей подругой сели за мой столик. Если не возражаете, я договорюсь об этом с Эдитой Павловной.

Лиза поражала красотой, все взгляды в секунду устремились на нее. Атласное серебряное платье, сверкающие туфли на высоченном каблуке, каштановые волосы, уложенные идеальной волной (так их обычно укладывала мать Акимовой), сияющая довольная улыбка… Они с Климом совпадали в тональности одежды, что окончательно и бесповоротно делало их парой.

– А кто еще сидит с вами? – услышала я свой голос и порадовалась, что тот не дрожит.

– Я больше никого не приглашал, надеялся на ваше общество.

Ответить я не успела, пара – Клим и Лиза – приблизилась к нам.

– Добрый день, Анастасия, – улыбнувшись, произнес Шелаев и поздоровался с Матвеевым. – Поздравляю, Макс, еще немного, и тебе стукнет сорок.

– Поздравляю, – томно протянула Лиза, не удостоив меня взглядом.

– Спасибо. Удивительно, Клим – ты не опоздал, – с дружеской улыбкой сказал Матвеев.

– Это заслуга Лизы, она положительно влияет на меня.

– Я рада, что ты это ценишь, – чуть приподняв голову, Акимова одарила Шелаева горячим взглядом, а затем посмотрела на меня как на маленькую кривоногую букашку, у которой к тому же во все стороны торчат нелепые полупрозрачные хрустящие крылья.

– Клим, я не буду тебя провожать, уверен, не потеряешься. Скоро увидимся.

Матвеев, не убирая руку с моих окаменевших пальцев, продолжил путь, и я, соответственно, тоже. Не удержавшись, я обернулась, чтобы посмотреть на Эдиту Павловну и Леру. Бабушка выглядела точно королева, собирающаяся подписать указ о казни абсолютно всех жителей государства, носящих имя Клим, а Лера… По всей видимости, она планировала расправиться с представительницами прекрасного пола, которые носят имя Елизавета.