Лелик посмотрел у ту сторону, куда так напряженно смотрел его друг и тоже удивился:

– Этот лох латиноамериканский как тут оказался?

Вдоль барной стойки, раскачивая плечами из сторону в сторону и размахивая волочащимимся шнурками, шел пресловутый однокашник Юрик собственной персоной.

– Он что, сдал все пивные бутылки или распродал все свои роликовые доски? – спросил себя самого Валик. – Насколько я помню, у этого чепушилы денег хватало обычно только на фанту и то…

– Ну, – философски отозвался Лелик. – Вполне может статься, что с ним произошло тоже самое, что и с нами. В жизни разное случается.

– Слушай, а может, мы к нему на хвоста, а? – сориентировался в ситуации Валик, поднимаясь.

Лелик идею друга поддержал, и они, с самым беззаботным видом стали двигаться в направлении бара, делая вид, что прогуливаются. Столкнувшись нос к носу со своим приятелем, они сделали вид, что удивлены и обрадованы и стали обмениваться различными ничего не значимыми пустяковыми замечаниями из области метеорологии и клубного бизнеса.

– Слушай, – начал издалека заходить Валентин. – А ты же, вроде, в «Вене» обычно тусовал? Нет?

– Ну, мало ли что – обычно. Сегодня гуляем! – Юрик, насколько это было возможно в гвалте и шуме клуба, понизил голос до интимного шепота. – Сегодня, парни, мне просто повезло.

Он подмигнул и показал стаканом с коктейлем куда-то в другой конец зала:

– Вон, вишь ту телку с головой босиком? Она банкует.

Головы друзей повернулись в том направлении, а рты их потрясенно открылись, потому что они увидели там то, что увидеть совершенно не ожидали. Там, на высоком табурете, затянутая в винил, окруженная толпой подобострастных альфонсов и живая в самом прямом смысле этого слова, сидела хозяйка розовой «тойоты», которую всего лишь несколько часов назад друзья оставили на дороге.

Лелик, сознание которого уже совершенно помутилось от событий последних дней и совершенно не отличало уже реальность от сюрреальности, стал истерически хохотать и биться головой о стойку бара.

– Он чего? – испугался Юрик и на всякий случай отодвинулся подальше.

– Да так. Историю одну смешную вспомнил в связи с этой телкой, – совершенно невозмутимо сказал Валентин, стукнув Лелика по затылку так, что тот моментально заткнулся.

– Ты-то откуда это чудище знаешь?

– Как откуда? – в свою очередь удивился Юрик. – Это же твоей сеструхи лучшая подруга.

– А моя сеструха причем?

– Мы ж с ней спали года два, ты не помнишь?

– А, – пробормотал узнающий новые подробности о своей семье Валик. – То-то я и думаю, почему твои ботинки все время по всему дому валялись.

– А, забудь! – миролюбиво потрепал его по плечу Юрик.

– Пошли лучше, присоединишься к нашей толпе, она будет рада.

– Не думаю, – пробормотал Валик, косясь на Лелика.

Тот, словив подзатыльник, замер в одной позе и уставился в одну точку. Его лицо было похоже на моченое яблоко и ничего, кроме обреченного равнодушия, не выражало. Самым обидным было в этой ситуации то, что поставленная цель раскрутить кого-то и упасть на хвост, была достигнута без всяческих усилий, но это почему-то не радовало. К тому же, коматозное состояние товарища внушало опасение, что он потерян для мира по крайней мере часов на несколько. Впрочем, отступать было некуда – надо же было узнать, как Маринке удалось выбраться.

– Ладно, пошли, – лениво согласился Валик. – Только предупреждаю – за этим товарищем теперь надо присматривать – видишь, ему нехорошо.

– Ладно, нехорошо, – захихикал Юрик. – Щас накатим и будет все отлично.

Валик поморщился, взял Лелика, беспомощного, как ребенок, за руку и потопал вслед за Юриком, которого, в отличие от его некредитоспособных друзей, от вечерины явно впирало: ему было безусловно хорошо.

– Мэри, – панибратски облокотился на плечо разодетой Марины Юрик. – Смотри, кого я нашел.

Марина лениво обернулась и состроила презрительную гримасу.

– А, это вы, отморозки.

Валик обиженно промолчал, а Лелик так дернулся, будто его поразило электрическим током.

– Ну, я зла не помню, – добродушно продолжила девица, жестом подзывая бармена. – Вливайтесь!

Валик и сам не понял, как у него в одной руке оказалась марка ЛСД, а в другой – стакан чего-то спиртного и фосфорицирующего. Он вздохнул и проглотил сперва одно, а потом – другое.

И понеслось.

* * *

Леонсио был, вероятно, вполне талантлив – за это говорило все. Только вот в какой из областей этот талант проявлялся, незнал никто – даже сам Леонсио. Поэтому, когда его босс предложил ему заняться делом совершенно противоположным тому, которым он до сей поры занимался, Леонсио согласился не думая. В его голове не появилось ни одной мысли по поводу того, какие его могут ожидать последствия и каким образом он будет достигать поставленной цели. Его голова была занята целиком одной только мыслью: а вдруг это именно мое призвание?

Он взялся за дело с необычайным рвением. Однако, в первые же мгновения после того, как он ощутил себя прирожденным вором, его стали останавливать всевозможные препятствия самого разнообразного и порой неожиданного рода. Во-первых, было неясно, почему это его выпулили на задание без всяческих финансовых вливаний. Он как-то не сообразил спросить об этом вовремя, а теперь не мог найти никого – ни Дроздова, ни его заместителя и телефон в офисе неизменно молчал или отвечал замученным голосом автоответчика.

Поразмыслив немного, он решил, что вознаграждение ему положено по факту выполнения и придется взять накладные расходы на себя. Следовало поначалу выяснить, какова будет сумма этих расходов и потянет ли он, несостоятельный студент, оплатить их все по необходимости.

Для этого он посетил музей, который был закрыт и собирался в дорогу с лихорадочностью героини мелодрамы. Экспозиция была закрыта, в музей не пускали без специального пропуска, добыть или подделать который не было никакой возможности. Леонсио покрутился вокруг здания, в тоске наблюдая, как к нему то и дело подъезжают грузовые машины, на которое погружается запакованное в дерюги, бумагу и коробки добро.

Глядя на то, как халатно культурные ценности оставляют без присмотра, Твердотыкин загорелся идеей не сходя с места захватить нужный экспонат одним ударом и без особых затрат.

Не проявив оригинальности, он вырядился в комбинезон из денима, приобретенный по случаю в соседнем «секонд-хенде» и клетчатую рубашку с закатанными рукавами и, сделав деловитое лицо, смешался с толпой грузчиков, снующих туда-сюда, и немедленно попал под навязчивое влияние бригадира, который наорал на Леонсио за опоздание и велел немедленно бежать в северный зал.

Леонсио не стал спорить, радуясь, что ему так быстро удалось внедрится в чуждую ему среду и быть принятым за своего. Однако, радость его была недолго: в том самом мраморном зале находились в основном чугунные, цельнометаллические и прочего мрамора статуи, перевязанные для удобства ремнями.