Тихо проскользнув в квартиру, старался быть незаметнее собственной тени, но с шуршащим пакетом это было сложнее. Разувшись и сбросив пальто там же на пол, прошёл в гостиную, думая, что девочка уже бодрствует, но ошибся. Спит под звук включенного телевизора. Шла какая-то передача, но мне стало плевать, увидев синяки под глазами у Котёнка. Когда же она уснула? Наверняка час или два назад. Организм хоть и молодой, но не окрепший, и не выдержал нагрузки.

Н-да. Иногда я уважал свою медицинскую сторону, а иногда злился на неё — вечно просыпается слишком поздно. Мог бы и раньше додуматься заставить её спать, а не ждать моего приезда. Значит, мне предстоит ещё многому научиться, и в первую очередь заботе.

По быстрому принял душ, насколько позволяла возня с протезом, натянул домашние штаны и нырнул под одеяло к своей девочки. Времени до осады особняка её отца у меня было достаточно, могу позволить себе короткий сон, но как только матрац подо мной прогнулся, Марина вздрогнула и проснулась. Тревожный взгляд прошёлся по комнате, но остановился на мне и расслабился.

— Ты приехал.

Улыбнулся, отпуская неведомо откуда взявшуюся натянутую струну во мне, и поцеловал её плечо.

— Прости что задержался. Кое-что пошло не так.

Она повернулась ко мне, обняла и прижалась всем телом. Ни одеяло, ни моя футболка на ней не оставили меня без внимания и возможности к сопротивлению. Останавливала только мысль, что я до сих пор не дал ей новый N-13.26. Глупо, конечно, тратить его на такое, но что-то внутри сопротивлялось мысли, поступить иначе. В голове набатом бил срок в полгода. Ещё одно дерьмо, которое нужно с ней обсудить, а не могу. Не могу заставить себя опечалить её хоть чем-то.

— А ты мне снился, — прошептала с блаженной улыбкой, всё больше и больше расслабляясь под моими ласками.

Какие же шикарные у неё волосы. Чистый шёлк.

— Это хорошо.

Подняла на меня взгляд и хитро улыбнулась.

— Даже если бы это был кошмар?

— Даже если бы это был кошмар. Это значит, что ты подсознательно ко мне тянешься. Разве это может быть плохо?

Она сузила глаза, ехидно усмехаясь.

— Как твое эго проходит в дверной проём хоть иногда?

— Ему приходится наклоняться.

Не выдержала всё-таки и засмеялась. Видеть в её взгляде радость и счастье… Это было бальзамом для моей души. Её смех, её улыбка. Я готов отдать за это всё.

— Я люблю тебя.

Тихие слова, сказанные так легко и в то же время сложно, отозвались волной чувств в моей груди. Умиротворяющих и пугающих. А доверие в её глазах и абсолютная преданность выбивали почву из-под ног. Как же долго я это искал, даже сам не понимая. В каждой шлюхе пытался увидеть хоть что-то кроме денежной выгоды, а нашёл в маленькой девочке.

Провёл пальцем по её губам, которые моментально приоткрылись навстречу моим, и утонул в море её нежности, податливости, готовности, но оторвался лишь на мгновение только для того, чтобы сказать истинную правду:

— Прости, Котёнок, но я не люблю тебя, я тобой болен. Ты моё безумие и моя погибель.

Завладел её ртом, не давая возможности обдумать мои слова. Ни к чему ей думать. Пусть ощутит это. С жадностью кусал её губы, сжимал в кулаке волосы, оставлял новые следы на шее и сжимал аккуратную грудь в ладони, навалившись на неё и упираясь тем, чем уже можно колотить орехи. Её дыхание участилось и смешалось с моим, а сердечко забилось маленькой птичкой в клетке.

По хорошему я должен оставить её в покое на несколько дней или хотя бы ввести лекарство, но не хочу отрываться. Она так нужна мне сейчас. Я так хотел избавиться от чувства отчаяния и страха её потерять. Стереть этот холод внутри и утопиться в её тепле, в её ласковых руках. Забыться. Перестать думать, искать, просчитывать, потому что всё это бесполезно. Что бы я не сделал, как бы не поступил, фантома мне не победить без помощи Марины.

Сдвинул трусики в сторону, проникая в мягкие складочки, и зарычал в её губы от влажности и готовности девушки принять меня. Сел у неё в ногах, намереваясь снять бесполезную тряпку, но Марина сама стянула с себя футболку, а мне оставалось лишь целовать её всю, попутно снимая белье и обводя каждый изящный изгиб ладонями.

Сдерживаться больше не было сил. Меня колотило от необузданного голода и животной жажды овладеть ею. Грубо. Жестоко. И безжалостно. Как я любил. Как хотел сейчас. Я нуждался в этом.

Завёл её ножки себе на плечи, обхватив их одной рукой, и зафиксировал на талии второй, а затем вошёл. Резко и рывком во всю длину, а я, чёрт возьми, мог гордиться своим агрегатом в двадцать три сантиметра. Котёнок вскрикнула, выгибаясь и крепко жмурясь, но я уже не мог себя контролировать. Я не весь в ней. Не весь. Заставил себя медленно выйти, упиваясь ощущениями. Так тесно, горячо и влажно. Мне нужно ещё.

Сжал её грудь, перекатил сосок между пальцев и снова резко вошёл, рыча в её лодыжку и прижимаясь к ней губами. Это пытка. Контролировать свой нрав, пытаясь растянуть её под себя без сильных повреждений, было до чёртиков перед глазами сложно. Снова рывок, и с силой сомкнул пальцы на маленьком камешке, вырывая из неё такой сладкий стон и отпуская наконец себя. Вдалбливался в её тело, удерживал, не давая двинуться и выбивал из себя все ебучие мысли. Забывался в ней. Топил свои чёртовы страхи и уничтожал любую возможность забрать её у меня. Она моя. Только моя. Никто не посмеет причинить ей боль. Она мой алкоголь. Моя крепость и мой источник жизни. Мой маленький островок счастья.

Лишь краем сознания зацепил как её мышцы зашлись в судорогах экстаза, и меня тут же накрыло с головой. Что-то в груди взорвалось, заставляя член выбросить в малышку всё содержимое яиц и уткнуться лбом между её грудей. Чёрт бы меня побрал, как же хорошо. Как же мне хорошо. Маленькие ладошки гладили мне плечи, запутывались в волосах, принося чувство умиротворения и удовлетворения. Она что-то шепчет, а в ушах лишь гул и стук собственного сердца.

— Знаешь, я готова терпеть твоё эго, если такой секс будет всегда, а то я уже переживать начала, что мне достался слишком нежный мужчина.

Поднял на неё взгляд, пытаясь привести в норму дыхание. Лукавые искорки в глазах плясали озорством, непокорностью