Кортни радостно улыбнулась, испытывая облегчение и легкое изумление. Надо же, как ей повезло! В самом деле, лучше не придумаешь! Конечно, она заплатит, сколько скажет этот приятель Эндрю. Ездить на автобусе унизительно; кроме того, она еще с кем-то познакомится.

Когда они вошли в столовую, Кортни ждала, что Эндрю сразу бросит ее и пойдет к своим друзьям. Но он встал в очередь за ней.

— Кстати, ты отлично выглядишь, — заметил он.

Кортни просияла. Не зря она старалась все лето! И как приятно, что именно Эндрю заметил ее достижения!

— Спасибо. Ты тоже.

— Это все футбол, — объяснил он. — От него мускулатура крепнет. Значит, я сегодня поговорю с Майком, а вечером тебе перезвоню.

— Круто!

Кортни взяла на обед мясной салат с помидорами, огурцами и крутыми яйцами. И бутылку минеральной воды без газа. Если за добродетель положена награда, она ее заслужила.

— Кортни! — закричала Энни и поспешила к ней, едва та успела расплатиться за салат. — Пошли, я тебя с друзьями познакомлю!

— Конечно. — Кортни двинулась было за Энни, но спохватилась, что бросила Эндрю. Она обернулась и, прижав к себе поднос, улыбнулась. — Мы потом поговорим, хорошо?

— Хорошо. — Эндрю кивнул и зашагал на другой конец столовой, к группе одноклассников.

— Он обещал договориться с кем-нибудь, чтобы меня подвозили в школу, — сообщила Кортни, которую так и подмывало поделиться с Энни.

— Ну да, ему мама велела, — ответила Энни.

Вот оно что, разочарованно подумала Кортни. Оказывается, все придумала Бетани. Ну и ладно, какая разница? Все равно он молодец, и Кортни испытывала огромную благодарность. И все же прежняя радость почему-то куда-то улетучилась.

— Энни! — позвал девичий голос. — Иди сюда!

Энни поджала губы и нахмурилась, но зашагала к столику, из-за которого ее окликнули. Кортни направилась за ней. За столом сидели две довольно крепкие девицы с пирсингом на всех мыслимых и немыслимых местах, одетые преимущественно в черную кожу. Кортни на их фоне казалась бледной и невзрачной. Знакомые Энни глазели на Кортни так, словно она с луны свалилась.

— Это Кортни, — объяснила Энни. — Мы летом познакомились. Тина и Шайла. — Энни показала жестом, кто есть кто.

— Привет, — поздоровалась Кортни.

— Привет, — буркнула Тина; Шайла вообще промолчала.

— Наверное, захочешь попасть в группу поддержки, да? — язвительно поинтересовалась у Кортни Тина, одетая исключительно в черное. Кортни насчитала у нее в носу не менее пяти колечек.

Она решила не обижаться. Наоборот, можно принять за комплимент то, что подруги Энни считают ее достаточно худенькой: толстушек в чирлидеры не берут. И все-таки… вряд ли они искренне хотят сказать ей приятное.

— Да нет, наверное.

Энни нахмурилась:

— Кортни моя подруга. Ладно вам дурака валять, она у нас новенькая.

Тина отвела взгляд от Кортни и уставилась на Энни.

— Что-то тебя в последнее время не видно.

— Занята была, — ответила Энни.

— С Кортни? — спросила Шайла.

Энни прищурилась:

— Ага. А что?

— Ты уж определись, с кем ты, — ответила Тина. — В общем, так: либо она, либо мы. Может, ты тоже в чирлидеры хочешь? Тогда так и скажи.

— Может, и хочу, — промямлила Энни. — Ладно, Кортни, пошли отсюда.

Энни зашагала прочь; Кортни снова последовала за ней, спиной чувствуя неприязненные взгляды Тины и Шайлы. Да, с такими девицами не захочешь оставаться один на один в раздевалке!

— А знаешь, мы тебя никогда своей и не считали! — крикнула Тина вслед Энни.

Энни молча повела Кортни на другой конец зала, где как раз освободился столик. Кортни поставила на него поднос.

— Энни, мне очень жаль…

— Не жалей. Мне с ними давно не по пути. — И все же Энни явно огорчилась.

— Я не хотела…

Энни не дала ей договорить, отрезав:

— Не бери в голову, идет? Дело не в тебе.

Не найдя что ответить, Кортни пожала плечами.

Они молча жевали салат, Энни хмурилась. После салата она съела яблоко.

— Позже увидимся? — спросила Кортни, когда прозвенел звонок.

— Да, наверное. — Кортни показалось, что Энни не горит желанием видеться с ней.

Энни вышла из столовой первая; Кортни понесла свой поднос на стол для грязной посуды и снова увидела знакомые лица. Мелани, подружка Эндрю, и Шелли, ее подпевала, о чем-то перешептывались и поглядывали на нее. Сначала она хотела помахать им рукой, чтобы знали: она заметила, что они сплетничают про нее. Потом все же решила, ради собственного спокойствия, сделать вид, будто их не видела.

Больше до конца дня ничего не случилось. На остальные уроки Кортни удалось прийти вовремя — хоть какой-то прогресс. Когда же занятия закончились, Кортни поплелась на остановку школьного автобуса, стараясь не смотреть по сторонам. Скорее бы Эндрю поговорил со своим приятелем!

Садясь в автобус, Кортни издали заметила Энни. Та о чем-то говорила с теми двумя толстушками из столовой. Разговор явно был неприятный, потому что никто из трех девочек не улыбался.

— Заснула, что ли? — недовольно буркнул парень за спиной Кортни.

Она поняла, что застыла прямо на ступеньках.

— Прошу прощения, — пробормотала она, усаживаясь на место. Выглянув в окошко, она увидела Эндрю и Мелани. Эндрю обнимал Мелани за талию, а та смотрела на него снизу вверх, хлопая глазами. Кортни решила, что с нее достаточно. Прислонившись головой к стеклу, она зажмурилась. Скорее бы пролетел последний учебный год!

Ловить здесь нечего; очевидно, друзей здесь у нее тоже не будет.

Вскоре после того, как внуки пошли в школу, Элизу ждало горькое разочарование. Она, конечно, с самого начала подозревала, что Маверик не сумеет долго прожить без азартных игр. Все время, что он провел в Сиэтле, она присматривалась, прислушивалась к нему и ожидала худшего. Удивляло ее только одно: Маверик продержался довольно долго. Все открылось в тот день, когда она собиралась на очередное заседание клуба любителей чтения.

— Отец обещал отвезти меня сегодня в библиотеку, — сказала Элиза Авроре, напрасно прождав бывшего мужа почти до последнего.

До тех пор Маверик всегда был пунктуальным. Разумеется, Элиза помнила, что на него нельзя полагаться, но он ее, можно сказать, избаловал своим вниманием. Элиза досадовала: теперь, чтобы успеть, придется бежать!

— Он наверняка задержался из-за чего-то важного. — Дочь, как всегда, принялась с жаром защищать отца.