– Она все бросила, когда встретила Виктора, – сплетничала Жанна. – Потемкин не принадлежал к богеме, учился в техническом вузе, у них там водку могли выпить, но не более. Ника замуж вышла, быстренько забеременела и ограничила со мной контакты. Небось опасалась, что я ее муженьку про бурную студенческую молодость проговорюсь и положительный перспективный парень бросит бывшую алкоголичку и наркоманку. Ника очень хотела разбогатеть и, в отличие от нас с Алиской, умела выбирать правильного коня на переправе. Мы-то, идиотки, все любовь искали, вот и остались дурами, одна мать-одиночка, вторая трудоголичка. А Никуша действовала по расчету и очень неплохо потом жила. У нее был ум холодный, а сердце ледяное. Меня она в подлости подозревала, решила, что я завидую ей, собираюсь счастье ее разрушить, готова драгоценному Потемкину про все зажигательные выступления его ныне благообразной женушки доложить, и свела наши отношения на нет. Вообще-то смешно. Пожелай я ей нагадить, что помешало бы мне Виктору позвонить и ему в уши напеть? Мне так противно стало, когда я поняла, в чем она меня подозревает! А с Алиской Вероника чуть дольше корешилась, порядочной ее считала, пускала в свой семейный дом. Ремнева, тебя не крючило от смеха, когда наша отвязная Никуша стала из себя примерную супругу корчить? Вероника, как змея, из старой черной кожи вылезла и обзавелась новой, розовой, без пятен. Но потом небось до нее дошло: Алиска не интриганка, но может от простоты что-то ляпнуть не к месту, а потому живехонько и с Ремневой расплевалась. Ну и кто мог родиться у Сухановой? Белоснежка? Олененок Бэмби?

Жанна встала и пошла за новой бутылкой воды, а мне стала понятна основная причина, по которой Ника отказалась в роддоме от Джулии. Она не могла принести домой изуродованного ребенка, ведь муж наверняка начал бы выяснять, почему у них родилась такая дочь, и докопался бы до того, как веселилась супруга в студенчестве. Нет, лучше было бросить младенца и постараться забыть о нем.

– Из-за смерти первого ребенка Ника во время второй беременности была очень ответственной, – бросилась на защиту Сухановой Алиса. – Она ела по часам, не пила даже чай, только соки и воду, ложилась спать в девять вечера, посещала музеи, слушала классическую музыку.

– И опять получилось яблочко с гнильцой, – фыркнула Жанна.

Алиса сложила руки на коленях.

– Ника мне абсолютно честно тогда в ресторане все рассказала. Она не имела ни малейшего влияния на дочь, Света мать в грош не ставила, лишь постоянно требовала денег. Вероника понимала: отсчитает Свете сумму, та ее на наркотики потратит. А не дашь денег – украдет. В конце концов Ника дочь отселила, купив ей квартиру в своем доме, взяла на работу в офис, рассчитала зарплату так, чтобы ее хватало только на необходимое. Думала, дочь за ум возьмется. Но Света могла к матери подняться, украсть у нее, допустим, золотую зажигалку и отнести в скупку. У отца, кстати, тоже попыталась крысятничать. А Потемкин рассвирепел и демонстративно лишил воровку наследства. Ника сделала то же самое.

– Бывшие супруги вроде еще не вступили в возраст, когда люди задумываются, что будет с их имуществом после смерти, – удивилась я. – Почему они составили завещания?

– Это был акт устрашения Светланы, – объяснила Алиса. – Родители знали, что дочери плевать на них, ни слезы, ни увещевания, ни уговоры не помогут. Хитрый план Вероники – постоянно держать девушку под контролем, не давать ей много средств – провалился. Светлана человек без эмоций, она не способна любить, никогда ни в чем не раскаивается, думает лишь о себе, а еще отлично притворяется. В глаза Нике скажет: «Мамочка, я никогда чужое не беру», а сама потихоньку ее кошелек унесет.

Я вспомнила, как девушка на моих глазах демонстративно целовала фотографию матери в вычурной, совершенно не подходящей к интерьеру рамке, и внезапно поняла: Потемкина обвела меня вокруг пальца, ни слова правды в ее рассказе про одинокое детство и несчастную юность не было. В Светлане умерла замечательная актриса и не менее талантливая сказочница. Небось рамочку она приобрела перед самым моим приходом, схватила в магазине первую попавшуюся и водрузила на стол, чтобы произвести на гостью впечатление любящей, страдающей от безвременной кончины матери дочери.

– Виктор сделал печальный вывод: единственные вожжи, при помощи которых можно управлять дочерью, это деньги, – говорила тем временем Алиса, – вот почему ей отказали в наследстве. Потемкин поставил Свете условие – она ведет себя по-человечески, работает, посещает нарколога, и тогда ей помогают финансово, в противном случае родители ни копейки ей не дадут! Знаете, что ответила дочурка?

– Боюсь даже предположить, – пробормотала я.

– Она сказала: «Ничего, подожду, торопиться некуда. Помрете, я все равно деньгами распоряжаться буду», – процитировала Ремнева. – Виктор тогда к своему адвокату помчался, составил бумагу, в которой подчеркивалось: дочь ни в коем случае не должна унаследовать его состояние. Завещания Сухановой и Потемкина хранятся у юриста Виктора. И если после смерти родителей Светланы выплывут другие распоряжения, значит, они – фальшивка. Очень уж мать с отцом на доченьку разозлились. Ника со Светой долго не общались, их Леня помирил. Замечательный он человек, и я не верю, что Маркелов убийца.

– Что будет, если я расскажу правду? – вдруг раздался из коридора звонкий голос.

– Вадик! – подскочила Алиса. – Ты что тут делаешь?

В кухню вошел симпатичный стройный парень. Чуть прихрамывая, он приблизился к матери и произнес:

– Проснулся, а тебя нет. Решил, что ты отправилась к Жанне кота кормить. Спустился на этаж, дверь оказалась открытой, услышал голоса, ну и вошел.

– Давно в прихожей стоял? – без обиняков поинтересовалась Гуськова.

– Мамин рассказ весь слышал, – не стал врать Вадик. И повернулся ко мне: – Вы из полиции?

– Представляю особое подразделение, – обтекаемо ответила я. – К нам обратилась Анна Маркелова, которая убеждена, что ее отец невиновен.

– Анна Маркелова? – эхом удивленно повторила Жанна.

– Дочь второго мужа Ники, – пояснила я. – Наверное, Вадик ее знает, раз дружил со Светой.

– Никогда не видел названную вами девушку, – ответил Ремнев-младший. – Видимо, она со Светой не общалась.

– Все, кто поумнее, со Светой не общались, – съязвила его мать.

Вадим грустно посмотрел на нее.

– Я с ней тоже порвал, ты зря в последнее время постоянно Светке трезвонила.

– Надолго ли? – тяжело вздохнула мать. – Сколько раз вы ругались, а потом вновь любовь-морковь, встречи под луной.

– Вадим, откуда вы знаете, что ваша мать общалась по телефону с Потемкиной, если между вами и Светой пробежала черная кошка? – поинтересовалась я.

Молодой человек поднял руку:

– Не нападайте! Вообще-то я в шоке, потому и заболел. Если понервничаю, сразу нога отказывает, какой-то дефект сосудистой системы. Начинается спазм и – бац! Не могу ходить.