любовница… Не здесь, а где-то в ваших угодьях… Так вот, если я узнаю, что вы были ещё хоть раз у неё, между нами не будет больше ничего. Запомните это.

– Миледи, вы верите слухам?

– Дыма без огня не бывает, милорд. Поэтому лучше забудьте о ней, если отношения между нами для вас хоть что-то значат.

– Я удивлён, миледи. Вы безоговорочно поверили очерняющим меня россказням, не удосужившись даже поговорить о том со мной.

– А что я делаю сейчас? Разве не говорю с вами об этом?

– Вы преподносите это как факт, не требующий доказательств.

– Мне он безразличен. Вы могли иметь отношения с кем угодно до встречи со мной. Ваше прошлое меня не трогает. Я предупреждаю лишь о том, что продолжения не потерплю в любом виде. Даже прощания или объяснений с ней. Я ревнива. Очень ревнива, милорд. И вам лучше знать об этом. Я ведь вам уже говорила, что даже труп соперницы не заставит меня смириться с тем, что меня попытались с ней сравнить.

– Вы пугаете меня, миледи. Если вас так цепляет даже возможное прощание с возможной любовницей, я думаю, нам имеет смысл объясниться… – герцог глубоко вздохнул и перевёл коня с рыси на неспешный шаг.

– Я вся внимание, – проговорила Миранда, тут же последовав его примеру, и их кони медленно пошли вдоль опушки леса, голова к голове.

– Не знаю, кто мог вам рассказать подобное, обычно я жёстко пресекаю все сплетни, но раз уж рассказали… Во-первых, я никогда не ограничивал себя в отношениях с любой понравившейся мне женщиной в моём пределе. Тут я хозяин, и мне отдавали любую… Обычно на раз, не более… Хотя бывало по-разному, и особо понравившихся я брал в служанки. Их не больше десятка, но после вашего предупреждения я не коснулся ни одной из них. Во-вторых, да, у меня была ещё одна постоянная любовница не в замке. Мы встречались в её доме, вернее, в доме, который я построил для неё, и я не афишировал наши встречи. Они были эпизодичны, я приезжал достаточно редко, но это добавляло особой остроты нашим отношениям.

– Вы любите её?

– Она умерла, миледи. Уже пять лет, как умерла. Но я продолжаю ездить в тот дом, потому что там живёт её дочь, которая, как вы понимаете, является и моей дочерью тоже. Я никогда не признаю её, и она не знает, что я являюсь её отцом. Однако я постарался дать ей неплохое образование и со временем найду достойного мужа.

– Сколько ей сейчас?

– Пятнадцать.

– Самый возраст начать его искать.

– Нет, раньше семнадцати не хочу выдавать её замуж.

– Почему?

– Мать её о том меня просила. Я пообещал. В память о ней мне не сложно ещё пару лет присмотреть за девчонкой, если, конечно, вы не станете возражать.

– И как присматривать намерены?

– Раньше я раза два-три в неделю ездил, проверял. Сейчас стал реже… Не до неё было последнее время. А сегодня и вовсе испугался, что вы можете её моею любовницей посчитать, проигнорировав даже возраст.

– Пятнадцать лет для девушки самый подходящий возраст для любви. Поэтому вы правильно сделали, что честно всё рассказали. Только если солгали, правда всё равно вскроется рано или поздно, милорд… – в её голосе послышалась явная угроза.

– Миледи, не надо меня пугать, – усмехнулся он в ответ, – я ни в чём вам не солгал. Хотите, сейчас к ней вместе поедем, и вы всё увидите своими глазами.

– Не горю таким желанием.

– А мы всё же съездим к ней, это теперь уже моё горячее желание, миледи. Не хочу, чтобы вы что-то домысливали и в чём-то меня подозревали.

– Вы настаиваете?

– Да! – решительно выдохнул герцог. – Вы моя супруга и обязаны мне помочь исполнить взятые на себя обязательства относительно этой молодой особы.

– Прямо так и обязана? – Миранда так повернула коня, что преградила ему путь, и они остановились.

– Именно! Теперь каждую мою поездку к ней будете меня сопровождать, дабы исключить любые ваши сомнения! – в его голосе послышалась непреклонность.

– Я уже не сомневаюсь, можете ездить к ней, когда только вам вздумается. Но я к ней ехать не хочу! – тут же запротестовала Миранда, почувствовав внутри сильное неприятие ситуации.

– Придётся, миледи! Придётся ездить! И мне всё равно, хочется вам того или нет! – усилил напор герцог, конь Миранды, чувствуя возникшее напряжение, стал нервно переступать с ноги на ногу.

– Сжальтесь, милорд… – Миранда положила одну руку коню на холку, пытаясь не дать и ему поддаться общему нервному возбуждению, а другой просительно коснулась руки герцога. – Вот зачем вам меня с ней знакомить?

– Дабы исключить любое недопонимание с вашей стороны. Поскольку, как я уже сказал, она не знает, что я её отец, а считает лишь опекуном и может начать как-то двусмысленно себя вести или слухи начнёт распространять. Ведь вы как-то о её наличии узнали, возможно, из-за её откровений с кем-то, что я к ней езжу… Вот и потом кто-то что-то скажет, вы домыслите, и мне вновь оправдываться придётся. А мне этого не надо! Поэтому будете ездить со мной. И всё, это больше не обсуждается. Ясно?!

– А если я откажусь? – нервно сглотнув, осведомилась Миранда, всеми силами пытаясь избежать подобных поездок.

– Если вы откажетесь? – переспросил герцог, недобро нахмуриваясь. – Если вы откажетесь, миледи, вы вынудите меня, во-первых, наплевать на своё обещание, данное её матери, и выдать девочку замуж за первого попавшегося босяка, позарившегося на неё и её дом. А во-вторых, раз у меня будет опыт не озадачиваться данными обещаниями, то, в принципе, рискуете сами попасть в такое положение, когда я наплюю уже на то, что пообещал вам. Вы добиваетесь этого?

– Вы умеете мотивировать и убеждать, – Миранда, тяжело вздохнув, покорно склонила голову. – Ладно, милорд. Я согласна вас сопровождать, но вот поверьте моей интуиции, ни к чему хорошему это не приведёт.

– Почему?

– Именно потому, что девочка не знает, что вы её отец, и, как пить дать, моё появление её не порадует.

– Я не собираюсь её ничем радовать, моё дело проследить за её достойным воспитанием и не дать опозорить мой род даже бастардке.

– Как вы о ней… – Миранда поморщилась. – Милорд, мне не нравится такие уничижительные определения. Я, между прочим, имею ещё худшее происхождение, поэтому не надо в моём присутствии подобных эпитетов.

– При чём тут ваше происхождение, миледи?

– При том что мои родители тоже от меня отказались, и ничего достойного в их поведении я не вижу.

– Они вас выбросили, – раздражённо проронил герцог. – Вы