...Я проснулся. Я лежал в одних трусах под простыней, и голова у меня была на удивление свежая и ясная. За окном снова фонарь светил мне в глаз. В комнате никого не было, а под притворенной дверью лежала полоска света.

Завернувшись в простыню и зевая, я явился на кухню. Жмурясь от яркого света, я обнаружил на кухне Моргана и Баламута, мирно играющих в нарды под соленую хамсу.

– Попустило? – спросил Морган, увидев меня. И сам себе с удовлетворением ответил: – Ага. Попустило малость. Давай, на выход. Рыжий, дуй собирайся.

– Партию-то доиграем, э, – сказал Баламут возмущенно, обкусывая рыбу. – А то проигрыш светит – так ты косить сразу, да?..

На сборы нам не понадобилось и получаса. Моя внезапная болезнь ушла так же быстро, как навалилась; сейчас мне было даже удивительно, что пару часов назад я не мог поднять головы. Казалось, что гейт поджидает нас буквально за углом.

Но и к долгим поискам я тоже был готов.

Мы вышли из подъезда. Вокруг был спальный район, уже успокоившийся к ночи. В окне первого этажа зачем-то горела свеча. Воздух был холодным до ломоты в зубах, и в чистом небе над нами, помигивая, шел спутник. Морган в своей вылазке купил мне взамен легкого плаща длинное пальто – как раз как я ношу в Лабиринте.

– А это еще что? – вскрикнул Рыжий.

Я обернулся. Черный бентли тихо остановился прямо у подъезда. Дверца хлопнула. Возле машины в сумерках нарисовался силуэт в кашемировом пальто.

– Машину, Герман Богданович?

Глава 19. Бегство – это не свобода

1.

– Ты как нас нашел?!

– Через ваш телефон, г. Моргунов, – смущенно сказал Саша, держа руки на виду. – Та... чехарда возле больницы меня очень... заинтересовала.

– Кто еще знает? Быстро говори!

– Никто, – убедительно разводя руками, ответил Саша. – Герман Богданович! – торопливо обратился он к Рыжему. – Это моя личная инициатива! И моя реализация. Ведь я же специалист! Я отследил ваш сигнал... Да посмотрите вокруг, никого же нет!

Морган ступил за угол и пропал из глаз.

– Слышь, дорогой, – проникновенно сказал Баламут, не торопясь подвинулся к Саше и крепко, удобно взял его обеими руками за кашемир. – Если он сейчас обнаружит что-то... Группу слежения, охрану…

– Я понимаю, – Саша не двигался. – Это необходимо. Проверяйте.

Баламут некоторое время сверлил его глазами. Потом отпустил. Я напряженно ждал.

Морган появился очень быстро. Мрачный, обескураженный, злой. Он содрал с лица маску и приступил к нашему неожиданному сталкеру.

– Руки.

Стремительно он обхлопал Сашу по бокам. (Как он с такой скоростью что-то надеется найти?) Тот покорно подчинялся. Морган отступил от него на шаг и скривил губы. Смотрел он на Александра... нехорошо. Он умел так смотреть, что люди начинали немножко суетиться.

Но Саша не засуетился.

– Поверьте, – он взглянул на Баламута, – у меня не было ни малейшего желания с кем-то делиться своими догадками. Мало того, что в сумасшедшие запишут…

– Какими. Еще. Догадками, – раздельно и выразительно произнес Морган.

– Я же говорю, – терпеливо ответил Саша, переводя на него взгляд. Руки он по-прежнему держал на виду. – Я специалист по информации. Я... вижу, когда происходят нестыковки. Это видно. Как черная кошка пробегает. Вы же знаете, Денис Анатольевич, вы ведь тоже специалист.

– Я думал, что да, – сквозь зубы процедил Морган.

– Ну, а как можно было не обратить внимание на то, что произошло в Эктополе! Вот вы бы такое пропустили? Вижу, что нет. Там же просто оставалось... идти за белым кроликом! Правда, вместо «Матрица» вы говорите «Лабиринт», но…

– Это готовая клиника, – прокомментировал Морган, кривя губы, как Карл Урбан в роли Судьи Дредда. – Диагноз. Что думаете?

Рыжий секунду помедлил. И выдохнул.

– Да то же самое, что ты, – весело сказал он. – Ты ж нас не спрашивал бы, если бы не сомневался... И вообще, мы же всё равно хотели ему рассказать…

Саша улыбнулся и опустил руки.

– Так машину? – спросил он.

– Не, – Морган задумчиво покачал головой. – Тут придется ножками. Аптека? Ты тоже так думаешь?

– Белый кролик повторит то, что сказал в Эктополе, – сообщил я. – У белого кролика нет ощущения, что нора окажется так же широка для четверых, как была для троих.

– В Эктополе мы прошли впятером, – легкомысленно сказал Рыжий. – Мы, да плюс Машенька, да плюс ЧП. Да плюс две машины! Ты же принял «выпейменя». Почем тебе знать, может, ты уже можешь теперь кого угодно через Границу водить?

– В любом случае такая... пронырливость заслуживает награды, – с каким-то, кажется, уважением заметил Морган. – Как ты мой сигнал расшифровал, я не врубаюсь…