Радмир, когда мы проходили мимо него, вопросительно приподнял бровь, уточняя: нужна ли мне его поддержка или он может заняться своими делами (ну-ну, судя по тому, какие взгляды он бросал в сторону Карима, – эта загадка явно не давала ему покоя), и когда я качнула головой, заверяя, что уж с этой ситуацией я как-нибудь и сама справлюсь, с улыбкой людоеда направился в сторону наставника графа, о чем-то увлеченно разговаривающего с воинами Алраэля. А я на мгновение пожалела, что нельзя быть в двух местах одновременно, потому что милая беседа, свидетелем которой я не смогу стать, обещает быть интересной. А самое главное, полезной, с точки зрения хищников высокой дипломатии.

Всю дорогу до казарм мы молчали: то ли не находили нужных слов, чтобы разрушить вязкую тишину, то ли пользовались возможностью еще раз взвесить, какие именно из них достойны того, чтобы их произнести, и каких последствий после этого можно ожидать. И лишь когда воин вынес кинжалы, не сводя с них восторженных взглядов, мой клятводержатель немного ожил.

– Такое оружие – редкость в этом мире. Не каждый правитель может похвастаться тем, что держал в руках закаленную даймонами сталь.

Прежде чем ответить, я, успокаивая, провела по гребню тарагора, который тоже проявил интерес к подарку Закираля, пристегнула дополнительные ножны к перевязи и сжала рукояти ладонями, пробуя, как клинки лежат в руках. Ощущение оказалось несколько необычным: с одной стороны, возникло чувство, что это оружие всегда принадлежало лишь мне и я с полной уверенностью могу представить, как оно будет себя вести в схватке. С другой… Было в них что-то, заставляющее меня ощущать тревогу. Да и ледяная струя, скользящая по позвоночнику, очень ясно намекала на то, что многое в этих клинках еще скрыто от меня.

– Мне трудно судить об этом. Могу сказать, что раньше с таким не сталкивалась, но… – И я, словно наконец-то определившись, выпускаю улыбку, которая уже давно просится на лицо. – Мне оно нравится.

– Таши… – Он пользуется тем, что оружейник уже отошел, и делает попытку задать мне вопрос, ответ на который для него, похоже, очень много значит. Но я вынуждена его перебить – иногда стоит рискнуть и произнести слова, которые в ином случае могут звучать как оправдание:

– Я ничего не могу тебе сказать, Элизар. Я не знаю, кто он для нас и что его заставляет делать то, что мы видим. Я не знаю, к чему это все приведет и чем закончится. Но я знаю одно: я не хочу его смерти и я ему доверяю. Как доверяю, не требуя объяснений, своему отцу и братьям. Как доверяю тебе и Кариму. Не потому, что вы все представили мне весомые доказательства того, что вы этого достойны. Просто потому, что моя душа так чувствует.

Нельзя не заметить, что мой ответ его не удовлетворяет, но, по крайней мере, его задумчивый взгляд не пронзает ярость, с которой я уже встречалась у других.

– Не все разделяют твою уверенность, и не все готовы смириться с твоим решением.

– Мой граф, я знаю все, о чем тебе трудно мне сказать. И я готова к тому, что, несмотря на предпринятые Закиралем и моими братьями меры, это может произойти. Я прошу тебя лишь об одном: если появится подозрение, что тебя заманивают в ловушку, помни о том, что я пойду в нее вслед за тобой. И не только клятва будет этому причиной. – А на его лице отражается растерянность. И чтобы помочь ему справиться с ситуацией, я делаю шаг в сторону и встаю в стойку. – Развлечемся?

Возможно, он бы и хотел отказаться, но из казарм уже появились любопытствующие лица свободных от службы эльфов. И ему ничего не остается делать, как обнажить свой кинжал и, бросив вопросительный взгляд на ту пару, что так и осталась в моих ножнах, уточнить:

– Поделишься?

Но я качаю головой:

– Извини, но для тебя они будут легковаты. Да и я не имею ничего против того, чтобы ты воспользовался мечом.

Короткий кивок, и лезвие на высокой ноте, что нисколько не режет слух, выскользнув из кожаного чехла, отблескивает в лучах яркого солнца. А Васька, резкой трелью выказав мне свое неудовольствие от необходимости оставить свое любимое место на моем плече, расправляет крылья, планирует к земле и смешно плюхается на траву, а потом, перекатываясь с боку на бок, улепетывает поближе к стене здания.

Мы замираем. Я – с легкой улыбкой на губах и взглядом, который хоть и кажется рассеянным, но цепко держит все, что попадает в поле зрения. Он – не торопится атаковать (хоть я жестом и предложила начинать именно ему), но всей своей подтянутой, готовой к молниеносному броску фигурой наталкивает на мысль, что в его голове уже выстроился план этого боя, в котором он намерен вырвать у меня победу.

Что ж… Возможно, я ему и позволю это сделать. Хотя бы ради того, чтобы его порадовать.

Его движение хоть и кажется стремительным, но недостаточно для того, чтобы мне не удалось его заметить еще до того, как лезвия оказываются в непосредственной близости от меня. Я вскидываю брови, уточняя, все ли это из того, чем он может меня удивить, и в ответ получаю улыбку, в которой пусть еще и едва, но уже чувствуется насмешливость. Похоже, я нашла верный способ восстановления дружеских отношений между нами.

Следующая атака моя. Но единственная ее цель: уменьшить дистанцию между нами и лишить его возможности в полной мере использовать меч. И вновь обмен улыбками. Мою попытку можно считать неудачной, и мы возвращаемся в стойки, ловя на себе нетерпеливые взгляды зрителей, которые ожидали чего-то подобного тому, что я устроила с участием их лорда и Элизара в прошлый раз.

Кстати, об Алраэле…

– Тебе Дер’Ксант поведал, что в Камарише делали те маги?

Бросок, блок, я ускользаю и немедленно бросаюсь в атаку сама. Снова визг клинков, взгляды: глаза в глаза, обмен любезностями и разочарованные вздохи за спиной.

И куда они торопятся… Будет им развлечение, как только мы немного поговорим.

– Сказал, что это адепты, которые должны были пройти здесь инициацию на Хаос. А у тебя есть иные сведения?

– И да и нет. – Надеюсь, если я слегка его заинтригую, перемешав правду и не совсем правду, это на какое-то время отвлечет его от тех невеселых раздумий, что складками отложились на его лбу. – До некоторых пор они и магами-то не были. Их сделала такими игрушка, подобная той, что ты, возможно, прячешь в своей лаборатории.

Я успеваю отвечать не только словами, несколько опасаясь сбить ритм дыхания, но и кинжалами, что лежат в моих ладонях, словно являясь их частью и продолжением.

– Это тебе поведал Закираль?

– Не думаю, что он был в сговоре с Радмиром, который рассказал мне об этом первым. Или ты продолжаешь не доверять моему отцу?

Но он игнорирует мой вопрос, и только буквально кинувшись ему под ноги, мне удается разминуться с лезвием его меча, которое проносится так близко от меня, что я отчетливо вижу каждую руну, украшающую его.

– Боюсь, что той игрушки, о которой ты говорила, в моей лаборатории уже нет. – И вот теперь в его глазах, улыбке, которая слишком близко от меня, откровенное ехидство, потому что ему удается меня обмануть, и лишь витая гарда спасает меня от неподходящего украшения на лице.