А если б ей стало известно еще и про мой поступок…

Мне не терпится узнать больше. Но я понимаю, что в ее присутствии не вправе терять бдительность ни на секунду.

– Я много о чем вас спрашивала, кроме одного, – продолжает доктор Шилдс. – Джессика, вы когда-нибудь любили по-настоящему?

Я не уверена, что есть точный ответ на этот вопрос.

– Не думаю, – наконец произношу я.

– Вы бы сразу поняли, – говорит она. – Ощущение радости, целостности, что дарует настоящая любовь, по силе восприятия прямо пропорционально той пронзительной боли, что испытывает человек, когда у него эту любовь отнимают.

Впервые я видела ее столь уязвимой, одолеваемой вихрем страстей.

Нужно убедить доктора Шилдс, что я на ее стороне. Я понятия не имела, что Томас – ее муж, когда пригласила его к себе. Однако если она узнает об этом… трудно сказать, что меня ждет.

Я снова невольно думаю о Респонденте № 5. Воображение рисует, как она лежит на скамейке в Ботаническом саду в последний вечер своей жизни. Полиция наверняка провела расследование, прежде чем классифицировать ее смерть как самоубийство. Но была ли она действительно одна в минуту кончины?

– Мне очень жаль, – откликаюсь я. Мой голос немного дрожит, но я надеюсь, что она примет это за сочувствие, а не за страх. – Чем я могу помочь?

Губы доктора Шилдс изгибаются в невыразительной улыбке.

– Именно поэтому я выбрала вас, – отвечает она. – Вы немного напоминаете мне… ее.

Не выдержав, я резко оборачиваюсь. Входная дверь от меня ярдах в двадцати, но замок на вид мудреный.

– В чем дело, Джессика?

Я неохотно поворачиваюсь к ней.

– Да так. Мне показалось, я услышала шум. – Я беру со стола свой бокал с вином, но к губам не подношу – просто держу в руке. Какое-никакое оружие.

– Мы здесь совершенно одни, – заверяет она меня. – Не волнуйтесь.

Наконец она обходит стойку и усаживается на табурет рядом со мной, коленями задевая мои ноги. Мне стоит больших трудов, чтобы не отпрянуть.

– Молодая женщина, с которой изменил Томас… – Лучше бы мне промолчать, но вопрос сам собой срывается с языка: – Вы сказали, она напомнила вам меня?

Тонкие пальцы доктора Шилдс касаются моей руки. На тыльной стороне ее ладоней вздулись голубые вены.

– У вас с ней есть некое сходство. – Она улыбается, и я вижу, как вокруг ее глаз, будто трещинки на стекле, прорезается сеточка тоненьких морщинок. – У нее были темные волосы, и жизнь из нее била ключом.

Она все еще держит меня за руку, сжимает ее чуть сильнее. Жизнь била ключом, думаю я. Надо же так охарактеризовать молодую женщину, которая покончила с собой.

Я жду, что еще она скажет. Назовет ли Эйприл по имени или упомянет ее как одну из своих испытуемых?

Доктор Шилдс смотрит на меня. Во взгляде ее снова появляется твердость. Словно женщина, которую я видела несколько мгновений назад – более мягкая, тоскующая по мужу, – надела маску. Речь ее лишена эмоциональной окраски. Будто передо мной университетский преподаватель, читающий лекцию на некую отвлеченную тему.

– Хотя женщина, с которой Томас мне изменил, была не так молода, как вы, – на десять лет старше. Примерно моего возраста.

На десять лет старше.

Доктор Шилдс, я знаю, заметила потрясение в моем лице. Ее черты каменеют.

Эйприл, девушке с фотографий в «Инстаграме», явно не за тридцать; к тому же в некрологе сообщалось, что ей было 23 года. Значит, доктор Шилдс говорит не о ней.

И если она не лжет, выходит, была еще одна женщина, с которой Томас ей изменял. Вместе со мной – три. А сколько всего их было?

– Не представляю, как можно изменять такой женщине, как вы. – Чтобы скрыть удивление, я отпиваю маленький глоточек вина.

Она кивает.

– Главное, чтобы у него впредь не возникало подобных желаний. Вы ведь меня понимаете, да? – Помолчав, она добавляет: – Именно поэтому я хочу, чтобы вы ответили ему прямо сейчас.

Я ставлю бокал на стол, но немного мимо. Бокал балансирует на краю мраморной столешницы. Я успеваю его подхватить, а то упал бы и разбился.

От внимания доктора Шилдс, я вижу, не укрылось это маленькое происшествие, но она его никак не комментирует.

Мой план безнадежно провалился. Я рассчитывала, что признание освободит меня, а петля на моей шее затянулась еще туже.

Я достаю из сумки телефон и под диктовку доктора Шилдс набираю текст: «Может, встретимся завтра вечером? В баре «Деко», в 8?»

Она следит, как я отправляю сообщение. Меньше чем через двадцать секунд приходит ответ.

Я в панике. Вдруг он написал что-то уличающее?

Мне до того дурно, что хочется опустить голову между колен. Но я не могу.

Доктор Шилдс буравит меня взглядом, словно читает мои мысли.

Я смотрю на телефон, сдавленно сглатывая слюну, чтобы побороть подступившую к горлу тошноту.

– Джессика? – торопит она меня.

Голос у нее тренькающий и какой-то нездешний, доносится будто из далекого далека.

Дрожащей рукой я поворачиваю к ней экран телефона с ответом Томаса: «Приду».

21 декабря, пятница

Любой психотерапевт знает, что истина переменчива – неуловима и неосязаема, как облако. Она плавно перетекает из одной формы в другую, противясь всяким попыткам дать ей определение. Она подстраивается под точку зрения того, кто предъявляет на нее свои права.

В 19:36 вы присылаете сообщение: «Через несколько минут я выхожу и иду на встречу с Томасом. И, поскольку это я его пригласила, должна я сказать, что напитки за мой счет?»

Ответ: «Нет, в этом он традиционен. Пусть возьмет инициативу на себя».

В 20:02 Томас подходит к бару «Деко», где вы его ожидаете. Он входит в дверь и исчезает из виду. На соседние рестораны и кафе, в том числе на тот, что находится прямо напротив на другой стороне улицы, он даже не взглянул.

В 20:24 Томас покидает бар. Один.

У обочины он сует одну руку в карман и достает мобильный телефон. Другой ловит такси.

– Может, вам еще что-то принести, мэм?

Официант заслоняет вид, открывающийся из большого окна. К тому времени, когда он отходит, Томаса уже и след простыл. От того места, где он стоял еще мгновение назад, отъезжает желтое такси.

Секундой позже сигналит мой телефон. Но звонит мне не Томас. Вы.

– Он только что ушел, – напряженным голосом докладываете вы. – Встреча прошла не так, как я ожидала.

Характерное пиканье в телефоне уведомляет, что мне звонят по другой линии. Это Томас.