Рофус оскалился.

— Считаешь себя находчивой, да?

— Нет. Просто злой. Иногда во мне просыпается кровь предков. Поэтому хорошенько подумайте, прежде угрожать в следующий раз. Иначе умирать будете так же мучительно, как ваши жертвы-шу.

Сильвана снова засмеялся. Но весело ему точно не было. Мари разглядела в блеклых глазах настороженность.

...Сыщики ждали в коридоре. Горшуа выглядел расслабленным, стоял, прислонившись к стене. Пьери нервничал, хоть и старался не показать вида. Понимал, случись что, по голове Циаби его не погладит.

— Надеюсь, встреча была плодотворной, — проговорил он не без сарказма.

— Вполне, — заметила Мари небрежно. — Но советую навестить узника и взять с собой Лукаса. Из вас двоих, он — стихийник Зимы. А Рофуса не помешает разморозить. Будь моя воля, не стала бы торопиться, но, увы, он нужен нам живым.

— Проклятье! — зарычал абу и бросился в камеру.

Горшуа смерил девушку осуждающим взглядом и последовал за коллегой. Но тайная Принцесса не испытала ни капли стыда. Она не считала импульсивный поступок ребячеством. Главное, последнее "слово" осталось за ней. Не за Рофусом!

— Ваше Высочество.

Мари вздрогнула. Почудилось, кто-то звал её шепотом.

— Я здесь! Здесь! Подойдите! Скорее!

Стихийница завертелась на месте. Хриплый надрывный голос шёл из-за железной двери в нескольких шагах. В окошечке с железными прутьями мелькнули тёмные безумные глаза. И не разберёшь, какого цвета. На приблизившуюся девушку они взглянули с отчаяньем.

— Вы в опасности, — зашептал незнакомец, испуганно косясь по сторонам. — Смерть придёт из болотного дома. Я убил ради неё. Обманул всех. Убил! Убил! Убил!

— Отойдите от двери, зу Ситэрра!

Яростный окрик Линда Пьери разорвал тишину мрачного коридора.

— А ты, живо в угол! — приказал абу заключенному и выпустил из ладоней несколько молний в стену рядом с камерой.

Незнакомый узник взвыл раненным волком и юркнул вглубь темницы.

— Что вы творите?! — обрушил сыщик гнев на Мари. — Сильвана — одно дело. Но этот заключённый — безумец и убийца! Отправил в мир иной нескольких стихийников голыми руками! Без погодной магии!

— Кто он? — спросила девушка, не обращая внимания на ругань.

— Его имя вам ничего не скажет. Он не из Зимнего Дворца.

— Но он назвал меня...

— Как? — напрягся Пьери.

— Неважно, — поспешила отмахнуться Мари. — Послышалось, наверное...

И в самом деле, откуда сумасшедший пленник проклятого острова мог знать тайну наследницы Зимы?

Беседа с родителями получилась тягостная. Инэй и Веста не помирились. Держались друг с другом подчеркнуто вежливо, но холодно. Мари с трудом поборола горечь. Перешла на деловой тон под стать Их Величествам. Пересказала разговор с Рофусом во всех деталях, хотя о некоторых предпочла бы умолчать. Она решила, будет ошибкой скрывать угрозы узника и его намерение использовать "дочь" после освобождения.

Разумеется, настоящий отец в восторг не пришёл.

— Рофус сам облегчает мне задачу, — даже через осколок было отлично видно, как сильна ярость Повелителя Зимы. — Я сделаю всё, чтобы он сгнил в подземелье.

— Но свобода — его условие, — напомнила Мари устало.

Взгляд девушки приковался к Весте. Если отец неоднократно извергал проклятья во время неприятного рассказа, то мать не произнесла ни слова. Сидела за столом, сплетя пальцы, и тревожно что-то обдумывала. Изумрудные глаза наполнила тёмная дымка, не предвещающая ничего хорошего. Но кому? Сильване или всем тем, кто ждал спасительного лекарства?

Инэй тяжело вздохнул.

— Неприятная дилемма, знаю. Но Рофуса нельзя выпускать. Веста, что ты думаешь? Он говорит правду? О происхождении яда и его заморозке?

— Скорее всего, — Королева поморщилась. Признавать собственный провал было неприятно. — Заморозка многое объясняет. Увы, мне это и в голову не пришло. Эксперименты по воздействию погодной магии на яды перестали проводить два с лишним столетия назад.

— Почему? — спросила Мари с любопытством. — Яды становились сильнее?

— Иногда, — в голосе Весты прозвучали нотки обреченности. — Но главная проблема в другом. Наши способности изменяют структуру смертоносных зелий, делают эффект непредсказуемым. Однажды простенький яд нагревали с помощью молний. Сосуд не выдержал и разбился. Все десять стихийников в комнате погибли, надышавшись горячими парами. В том числе, два племянника Короля Лета. Заболели и многие другие стихийники в Замке. Они не умерли, воздействие оказалось не фатальным. Но прожили гораздо меньше, чем отвело небо. С тех пор опыт, подкреплённый кровью, не повторяли. Но экспериментаторы Рофус и Элла наплевали на последствия.

— Ещё одна причина не выпускать мерзавца, — припечатал Инэй мстительно.

— Что ты предлагаешь? — Мари подозрительно посмотрела на отца. — Обмануть Рофуса? Сделаешь вид, что освобождаешь его? Это не вариант!

На душе стало мерзко. Да, Сильвана — негодяй. Но не уподобляться же ему!

— Не вариант, — согласился Инэй на радость дочери. — Моё слово не будет ничего стоить, если стану нарушать его ради собственной выгоды. Нужно всё хорошо обдумать. Но сначала я переговорю с Циаби, прощупаю почву, готовы ли абу освободить Рофуса, если не останется иного выхода.

— Не спеши, — посоветовала Веста. — Возможно, "услуги" Сильваны не понадобятся. Есть у меня одна идея, что это за секретный ингредиент. Бабка Эллы с материнской стороны тоже любила эксперименты. Дай мне пару дней проверить догадку.

Бледное лицо Инэя просветлело.

— Думаешь, есть шанс получить лекарство?

Но Веста не разделяла надежду мужа.

— Есть шанс установить состав яда. Что до лекарства, давай не будем забегать вперёд.

— Ты что-то не договариваешь, — вновь нахмурился Инэй.

— Я предлагаю решать проблемы в порядке очереди! — парировала Веста раздраженно.

Глаза Повелителя Зимы гневно блеснули, но он разумно предпочёл не усугублять ссору.

— Два дня, — отчеканил он Королевским тоном. — Потом никаких отговорок.

Веста нехотя кивнула, Инэй крепко сжал губы и, не говоря ни слова, приготовился накрыть осколок "Пути" ладонью.

— Подожди! — остановила отца Мари. — Боюсь, мне придётся добавить вам ещё одну проблему. Я не всё рассказала о поездке на Проклятый остров.

Новые откровения дались труднее предыдущих. Но стихийница понимала: молчать слишком опасно. Она думала о словах таинственного узника всю обратную дорогу. Спрашивала себя, не померещилось ли его обращение. Вдруг обескураженная встречей с Рофусом, она выдумала то, чего не было?!