с тропы. Он не смотрел на мужчин, надеясь, что это удержит их от вопросов. Это была действительно слабая надежда. Один из мужчин вышел из-за деревьев и встал перед Верном, заставив пони остановиться. Он был достаточно смуглым, чтобы быть индейцем или африканцем, но в лунном свете было трудно сказать, как и толстые бакенбарды, которые скрывали большую часть его лица.

“Что ты здесь делаешь?” — спросил дородный мужчина.

У Верна не было слюны, чтобы смочить губы. “Я просто разворачивался, друг. Кажется, я сбился с пути.”

Остальные мужчины подходили все ближе. Хотя его винтовка была рядом с ним, Верн не осмелился прикоснуться к ней, не сомневаясь, что эти люди были вооружены.

“Ты не заблудился”, - сказал темный человек.

К Верну подошел более худой мужчина, его пальто было откинуто назад, и лунный свет отражался от посеребренных револьверов у его бедер. У него было лицо опоссума, но Верн сомневался, что он будет притворяться мертвым перед лицом неприятностей, какими бы серьезными они ни были.

“Как тебя зовут?” — спросил тощий мужчина.

“Верн Пипкин, друг”, - сказал он, выдавив улыбку. “А ты кто?”

“Меня зовут Хайрам. Хайрам Зейндлер. И я кто угодно, только не твой друг.”

У Верна похолодело внутри. Другой мужчина вышел из темноты кладбища, его длинные черные волосы были как у женщины, но тело напоминало тело лесоруба. Он принюхался к Верну.

“Это был ты”, - сказал он. “Я все еще чувствую твой запах на его трупе”.

”Прошу прощения?"

“Сердце. Ты раскопал здесь могилу Джаспера Терстона.”

Верн не смог сдержать дрожь в голосе. “Боже мой, сэр. Что здесь подразумевается?”

Хайрам потянулся к нему так быстро, что Верн не понял, что происходит, пока не упал со своего пони. В него летели камешки, когда Хайрам тащил его, кричащего, на кладбище, остальные мужчины шли рядом. Они вошли в круг, и когда Верна уронили, он сел и увидел двух других мужчин с такими же бакенбардами. У их ног стояли молодые женщины, одетые только в шаровары. Они были покрыты синяками и порезами, на шеях у них были веревочные поводки, как у привязанного скота.

Из кустов позади них донеслось лягушачье кваканье, и когда из тени высунулось бледное лицо, Верн ахнул, узнав доктора Крейвена. Взгляд смерти был устремлен на доктора. Кожа Крейвена в свете луны была похожа на алебастр, если не считать гнилостной гнили, которая почернела на его руках, на которых теперь не было пальцев. Гниение продолжалось на его теле черными варикозными венами. Его губы разложились и отпали некоторое время назад, зубы превратились в неподвижный риктус болтуна. На нем была только расстегнутая блузка, и, так же как и на губах, его гениталии отсырели от разложения, оставив зияющую дыру из солоноватых сухожилий там, где когда-то качалось его мужское достоинство.

Верн закричал, а доктор захихикал — нежить, сумасшедший.

“Господи!” — сказал Верн. “Юрия, что с тобой случилось?”

Хайрам поднял Верна за воротник. “То же самое, что случится с тобой. Если только ты не хочешь рассказать нам, что привело тебя сюда в первую очередь.”

“Я не знаю, что—”

Удар в живот лишил Верна дыхания, и он упал бы на колени, если бы Хайрам не держал его. Тот, что с длинными волосами, подошел и схватил лицо Верна рукой. Его глаза светились в темноте, красные, как у аллигатора-альбиноса.

“Как ты взял сердце, не отравившись им?” — спросил он. “Ты что-то вроде мастера белой магии?”

”Нет, сэр".

“Ни один простой смертный не может носить его в своих руках”.

“Я никогда к нему не прикасался!”

— Значит“ ты признаешься, что украл его из могилы?

“Нет… э-э… Я имею в виду… О, хорошо. Я взял его, но я не думал, что я, так сказать, ворую, и я точно не охотился за сердцем какого-то мертвеца. Это была та капсула, которую я хотел.”

Мужчина отпустил лицо Верна. “Капсула?”

“Да, сэр. Она был сделана из золота, так оно и было. На нем были всевозможные мистические гравюры, действительно очень красивая вещь. Это того стоит. Тот человек в могиле, конечно, в этом не нуждался.”

“Где находится эта капсула?”

Верн посмотрел вверх и в сторону. “Я продал ее”.

”Дерьмо собачье".

“Я не лгу вам, сэр”.

“Ты бы солгал своей матери на смертном одре, Пипкин. Исходящее от тебя зловоние лжеца перевешивается только миазмами твоей трусости. А теперь я спрошу тебя в последний раз. Где капсула?”

Верн захныкал. Если бы его снова ударили в живот, он мог бы просто напортачить. Судя по виду этих людей, они не остановятся перед очередным ударом по телу. Их было бы много.

“Подожди”, - сказал он. “Это верно… Теперь я вспомнил. Я собирался продать его, но продавец в универсаме не предложил справедливой цены. Да, да, она у меня в гостиной. Я владелец похоронного бюро в Хоупс-Хилл, понимаете? Должно быть, я что-то перепутал в том, что я сделал с капсулой, сэр. Я только что совершил ошибку.”

“Я скажу, что ты это сделал”.

Мужчина кивнул остальным, и внезапно они набросились на Верна с веревками. Он извивался и брыкался, опасаясь, что вот-вот повиснет на конце петли, но веревка была не одна, и петли были завязаны на его запястьях и лодыжках. Его протащили через кучу свежего помета, оставленного одной из лошадей, и когда фекалии заполнили его глаза, он не мог видеть, что происходит, пока не стало слишком поздно. Он слышал разговор мужчин, шарканье лошадиных копыт. Он почувствовал, как каждая из веревок затягивается все туже вокруг его запястий и лодыжек, а затем он оторвался от земли, вытягивая конечности.

”Нет!" “ закричал он. “Пожалуйста, Господи!”

Когда ему удалось сморгнуть говно, он увидел, что четверо мужчин были на своих лошадях, каждый держал в руках одну из веревок, привязанных к рогам их седел. Каждая лошадь смотрела в разные стороны — на север, юг, восток, запад.

”О, милостивый Боже!"

Единственным человеком, не