– Они самые, – сказал Джейкоб. – А с наружной стороны «реликвии» вы отыщете кнопку, которая помогла освободить эту теперь уже пустую канистру от ее былого содержимого. Однако внутри должны оставаться следы. Готов поспорить, что по составу они полностью совпадают с тем веществом, образец которого мы с Дональдсоном передали вчера доктору Кеплеру, не сумев убедить его… – он оборвал себя на полуслове и пожал плечами. – В общем, с нестабильным мономолекулярным веществом, которое, будучи применено каким-нибудь сведущим софонтом, «с громом и молниями» рассеивается и оседает на внутренней стороне верхнего полушария корабельного корпуса…

Де Сильва вскочила со стула. Джейкобу пришлось повысить голос, чтобы перекричать Куллу: тот лязгал жвалами все громче.

– Подобная пленка эффективно блокирует весь зеленый и синий диапазоны излучения – единственную часть спектра, в которой мы можем выделить Солнечных Призраков из окружающего пространства!

– Записи! – воскликнула де Сильва. – На них должны быть…

– На них и впрямь зафиксированы тороиды, то есть Призраки… сотни Призраков! Примечательно, что среди них нет ни одной антропоморфной фигуры, но, возможно, они не возникли, поскольку наши мозговые волны указывали, что мы их не видим. Но представьте, как всполошилось стадо, когда мы вломились прямо в самую его гущу без всяких «позвольте вас побеспокоить». Тороиды и «нормальные» Призраки бросились врассыпную… и все потому, что мы вторглись на их территорию, сами того не заметив!

– Полоумный Иник! – возопил Ларок, явно обращаясь к Буббакубу и потрясая кулаком. Пил в ответ зашипел, однако не сдвинулся с места, так и стоял, переплетя пальцы и уставившись на Джейкоба.

– Вещество имело такой состав, что должно было разрушиться, как только мы покинем хромосферу. Оно осело тонким слоем пыли на силовом поле по периметру палубы, где никто бы его не заметил, пока Буббакуб не приведет Куллу с пылесосом. Не так ли, Кулла?

Принг с жалким видом кивнул. Джейкоб со смутным удовлетворением отметил, что сострадание далось ему так же легко, как и захлестнувшая его чуть раньше ярость. А то он уже начал было беспокоиться. Джейкоб ободряюще улыбнулся:

– Все нормально, Кулла. У меня нет причин полагать, будто вы замешаны в чем-то еще. Я наблюдал за вами обоими, когда вы решили прибраться: не вызывало сомнений, что вы действуете из-под палки.

Принг поднял на него взгляд. Глаза пришельца ослепительно сверкали. Он снова кивнул, и щелканье, доносившееся из-за мясистых губ, постепенно стихло. Фэйгин придвинулся к костлявому ПВЦ поближе.

Дональдсон подобрал рассыпанные по полу диски с записями и выпрямился.

– Наверное, стоит распорядиться насчет охраны.

Хелен уже двинулась к панели внутренней связи.

– Я об этом позабочусь, – заверила она собравшихся.

Доктор Мартин бочком подобралась к Джейкобу и шепнула:

– Вопрос перешел в сферу компетенции Министерства внешних сношений. Пора передать дело в их руки.

Джейкоб помотал головой.

– Нет. Пока рано. Осталось выяснить еще кое-что.

Де Сильва положила трубку.

– Они прибудут с минуты на минуту. А пока можешь продолжать, Джейкоб. Ты ведь не договорил?

– Да, осталось обсудить еще два момента. Во-первых, вот. – Он вытащил из лежавшего на столе мешка парашлем Буббакуба. – Полагаю, эту штуку стоит надежно запереть. Не знаю, помнит ли кто-то из вас, но в тот день на борту солнечного корабля, когда у меня сорвало крышу, Буббакуб таращился на меня, а на голове у него был этот самый шлем. Когда мною пытаются управлять, я прихожу в бешенство, уважаемый Буббакуб. Зря вы это затеяли.

Буббакуб в ответ лишь взмахнул лапой, Джейкоб не рискнул предположить, что может означать этот жест.

– И наконец, касаемо гибели шимпанзе Джеффри. На самом деле это самое простое. Буббакуб располагал практически всей доступной информацией о применяемых в проекте «Погружение в Солнце» галактических технологиях… я имею в виду те аспекты, которых земные ученые даже не касались. Есть лишь косвенные улики, которые указывают, что, когда полностью автоматизированный корабль Джеффа взорвался, Буббакуб, проигнорировав доклад доктора Кеплера, работал на вышке лазерной связи. К суду его за это не привлечешь, да это и не важно, поскольку на пилов распространяется экстерриториальная неприкосновенность. Единственное, что нам под силу, это добиться его депортации.

Еще одна труднодоказуемая гипотеза: что Буббакуб ввел ложные данные в космическую систему идентификации, то есть систему, непосредственно связанную с Библиотекой в Ла-Пасе, состряпав фальшивую справку, что Ларок – поднадзорный. С мотивами все ясно. Это был прекрасный отвлекающий маневр. Все настолько поверили в виновность Ларока, что никому и в голову не пришло перепроверить телеметрические данные с корабля Джеффа. Я, кажется, припоминаю, что проблемы возникли почти сразу, как он включил свои камеры для макросъемки – идеальное пусковое устройство отложенного действия. Но как бы то ни было, мы уже вряд ли узнаем правду. Сейчас телеметрические данные наверняка уже похищены, а то и уничтожены.

– Джейкоб, Кулла просит тебя остановиться, – просвистел Фэйгин. – Пожалуйста, пил Буббакуб и так уже достаточно скомпрометирован. Нет смысла усугублять ситуацию.

В дверях возникло трое вооруженных охранников. Они вопросительно посмотрели на Хелен. Та велела им пока подождать.

– Минуточку, – снова заговорил Джейкоб. – Мы еще не разобрались с самым важным вопросом: с мотивами Буббакуба. С какой стати высокопоставленный софонт, представитель престижной галактической организации, пустился во все тяжкие и не погнушался ни воровством, ни подлогом, ни манипуляциями с сознанием, ни даже убийством?

Начнем с того, что у Буббакуба был личный повод ненавидеть как Джеффри, так и Ларока. Джеффри оскорблял его самим фактом своего существования: его раса получила статус разумной всего каких-то лет сто тому назад, а он уже смеет огрызаться. Присущее Джеффу нахальство и его дружба с Куллой лишь подпитывали гнев Буббакуба. Но думаю, главная причина ненависти была не в этом, а в том, что символизирует весь биологический вид шимпанзе. Они наряду с дельфинами автоматически обеспечивали неотесанному и вульгарному человечеству высокую ступеньку в иерархической лестнице. Пилам пришлось добиваться аналогичного статуса целых полмиллиона лет. Похоже, Буббакуба злит, что нам все дается слишком легко. Что же касается Ларока, то Буббакуб просто питает к нему антипатию. Тот чересчур болтлив и бесцеремонен.

Журналист презрительно фыркнул.

– А может, его оскорбило высказанное Лароком предположение, что нашими патронами могли быть соро. Галактический бомонд всегда косо посматривал на расы, бросающие своих клиентов на произвол судьбы.

– Но это слишком личные и мелкие мотивы, – возразила Хелен. – Нет ли чего-нибудь повесомее?

– Джейкоб, – вмешался Фэйгин, – прошу тебя…