— Тогда позволь мне быть первым. Ты не можешь вечно убегать от Руперта. Этот человек должен предстать перед судом за свои преступления.

— Какие? — уточнила Белла. — За свою изменническую деятельность или за покушение на тебя?

— За оба. Мне остается только сожалеть о том, что твой супруг умер раньше, чем был призван к ответу за ужасное обращение со своей красавицей женой.

Она замерла, сжимая в руке бокал. Пламя свечи освещало ее лицо, особенно выделялись зеленые кошачьи глаза и чувственные губы. От нее захватывало дух, мысли разбегались. Никогда в жизни Джеймс не испытывал ничего подобного.

Воздух между ними был словно насыщен электричеством.

— Что ты имеешь в виду, говоря об «ужасном обращении» Роджера? — несчастным голосом спросила она.

Джеймс подался вперед и пристально вгляделся в глаза сидящей перед ним женщины.

— Только то, что сказал, Белла. Мой сыщик работал тщательно. Он поговорил с жителями города. Твой муж был отвратительным человеком и распространял мерзкие слухи о твоей неустойчивой психике. Мы оба знаем, что ты сильна духом, как никто другой. Вероятно, поливая грязью молодую жену, он чувствовал себя сильнее. Он был ненормальным ублюдком, и смерть — слишком легкое наказание за все его преступления.

На лице Беллы явственно проступило облегчение.

Она не обманула Джеймса, просто боялась, что до сыщика дойдут слухи о ее ответственности за смерть мужа. Джеймсу было в общем-то наплевать, столкнула она с лестницы пьяного кретина или нет. Видит Бог, будь Роджер Синклер жив, Джеймс с удовольствием оказал бы Белле эту услугу — столкнул мерзавца с лестницы. Но пока он оставил эти мысли при себе. Сейчас ему требовалось ее сотрудничество, а значит, ей нужны силы.

— Роджер был маньяком, — наконец сказала она. — И был занят только одним — увеличением своего состояния любыми средствами. Когда торговля с Францией по понятным причинам прекратилась, а спрос на французские товары вырос, он быстро сообразил, как можно делать деньги. Начал он с небольших партий французского бренди, кружев и парфюма, но потом жадность взяла верх и он перешел к вывозу оружия и боеприпасов. Он был помешан на спиртном… — Она сглотнула и какое-то время молчала. — …и на мне. Он был дьявольски ревнив. Сначала ревновал меня к писательскому творчеству, немедленно его запретив, потом к вниманию со стороны жителей Плимута, поэтому и стал распространять слухи о моем безумии. Я жила в постоянном страхе, и хуже всего было то, что он угрожал причинить вред единственному человеку, которого я любила. Поэтому я не могла убежать куда глаза глядят.

— В своей юридической практике я встречал таких людей. Это безумные ублюдки, которых невозможно вылечить. Многие становятся алкоголиками и наркоманами или пускаются в крайне рискованные авантюры. Руперт и Роджер Синклеры похожи не только внешне. Вместе нам удастся отправить негодяя на виселицу. Но ты должна согласиться жить под моей крышей.

Белла склонила голову.

— Если ты действительно этого хочешь, я пойду с тобой.

Герцог, почувствовав неимоверное облегчение, поднял бокал и с чувством сказал:

— Тогда давай выпьем за то, что мы наконец договорились.

Она выпила, и Джеймс сразу опять подлил ей вина.

Раздался стук в дверь, вошел официант, убрал тарелки и сервировал десерт — клубнику с девонширским кремом. Белла ощутимо расслабилась и, казалось, наслаждалась его компанией, так же как и он наслаждался ее присутствием.

Раньше все было не так. В своих отношениях с женщинами Джеймс думал только об одном — взаимном удовольствии. Собственно говоря, к красоте и обаянию Беллы он, конечно, не был глух. Его взгляд постоянно задерживался на ее чувственных губах, а когда она с аппетитом слизывала с крупных ягод крем, у него кровь начинала шуметь в ушах. Десерт оказался настоящим искушением, испытанием силы воли. Но еще больше привлекал его острый ум Беллы, смелость и чуткость.

Прошло еще немного времени, и беседа стала вялой. Белла несколько раз зевнула. Тогда Джеймс отодвинул стул и встал.

— Ты совсем спишь. Поехали.

Он помог ей встать. Белла шла, слегка покачиваясь и с видимым трудом удерживая глаза открытыми.

— Похоже, ты слишком много выпила.

— Не будь дурачком, Джеймс. Я определенно не пьяна. Просто расслабилась.

Он закатил глаза.

— Дурачок? Меня еще никто и никогда так не оскорблял!

Белла усмехнулась и бросила ему его же слова:

— Тогда позволь мне быть первой.

В экипаже Белла прильнула к Джеймсу. После приезда в Лондон она постоянно находилась в напряжении, и это изнурило ее. Но теперь она приобрела защитника в лице могущественного герцога, обладающего властью и влиянием, и… похитившего ее сердце. Она может поделиться с ним своими трудностями, перестать постоянно оглядываться и видеть в каждом прохожем Руперта.

Экипаж, скрипя и раскачиваясь, катился по разбитой проселочной дороге, и Джеймс прижал ее к себе сильнее. Тепло его тела одновременно успокаивало и возбуждало.

Конечно, сложностей хватало. На этот раз она согласилась жить под его крышей. Но, выпив несколько бокалов вина, Белла легко отбросила беспокойство.

Она посмотрела снизу вверх на сидящего рядом мужчину и тихо спросила:

— Как я смогу отплатить тебе за доброту?

В тусклом свете его взгляд казался мрачным.

— Поцелуя будет достаточно.

Да, подумала она и вздернула подбородок.

— Но мы не должны, Белла.

Она нахмурилась.

— Почему нет?

— Ты пьяна.

— Вовсе нет, — возмущенно фыркнула она. — Просто я немного выпила. Ты сам сказал, что я должна отвлекаться от своих тревог, помнишь?

Ее губы потянулись к его губам…

Его взгляд был прикован к ее искушающему рту.

— Так мне и надо, — пробормотал он. — Связался с женщиной, которая спорит, как барристер.

Он прижал ее к себе, опустил голову…

Как раз в этот момент раздался громкий треск и экипаж остановился.

— Кошелек или жизнь! — прокричал грубый голос снаружи.

Джеймс выпрямился.

— Боже мой! Это разбойники.

— Разбойники!

Джеймс достал из-под сиденья нож внушительных размеров и спрятал за голенище сапога.

А Беллу охватил страх. Даже не просто страх — ужас. Она слышала о разбойниках, которые по ночам нападали на одинокие экипажи на пустынных сельских дорогах, но никогда не думала, что сама когда-нибудь окажется их жертвой.

Она посмотрела в окно. Было совсем темно, только факелы в руках грабителей освещали место преступления.